– Все намного сложнее, Йоган. В вашем открытии на самом деле нашли рациональное зерно. Но кое-кто решил сыграть ва-банк, против всех. Получить абсолютную власть над миром, над ходом дальнейшей истории цивилизации.
– Не понимаю! – Он даже привстал от волнения.
– И не нужно. – Екатерина Римп не поддержала тему. – Это политика. А ваше призвание – заниматься наукой. Вы готовы начать работу?
– Безусловно.
– Тогда приступим. Я внимательно ознакомилась с вашей теорией, но хочу еще раз, в двух словах, доступным языком, без математических формул и уравнений, услышать ее суть.
Иванов-Шмидт несколько секунд собирался с мыслями.
– Я тысячи раз просматривал записи исчезновения «Альфы», – волнуясь, начал он. – Анализировал видео, изучал эволюцию сигнатур, пытался создать математическую модель явления. В результате сложных вычислений мне удалось определить: силовая установка колониального транспорта в момент ее перегрузки в течение наносекунд генерировала сверхмощные потоки энергии. Уравнения доказывают: корабль в этот миг обладал неприемлемыми для нашего пространства энергетическими характеристиками. Это спровоцировало разрыв метрики и его отторжение в область более высоких энергий, которую я условно назвал «гиперсферой».
– Значит, каждый гиперпереход сравним с катастрофой? – хмурясь, уточнила Екатерина Римп.
– Нет! Только в случае с «Альфой»! – воскликнул Йоган. – Мне удалось выделить аномальные структуры в общей энергоматрице корабля. Я предположил, что именно они спровоцировали пробой метрики пространства. Дальнейшие расчеты показали, что правильное взаимное расположение разработанных мной генераторов при наложении их сигнатур приведет к возникновению схожего явления. Я назвал его «полем высокой частоты». По моему мнению, любой материальный объект, находящийся в границах поля, будет перемещен в гиперсферу.
– А обратный процесс возможен?
– На практике это пока не доказано, – признался Йоган. – Но я спроектировал второй контур генераторов, создающих поле с противоположными характеристиками, – тут же добавил он. – Условно я назвал эту часть гиперпривода «генератором низкой частоты». Его включение должно привести к «обратному переходу» – отторжению объекта в область трехмерного космоса, хотя сразу замечу: аналогичное явление может возникнуть при истощении бортовых накопителей.
– Корабль, лишившийся энергии, будет отторгнут в наш континуум?
– Верно. Так говорят расчеты.
– А что, по-вашему, представляет собой гиперсфера?
– Предположительно пространство гиперсферы является носителем гравитационных взаимосвязей. Но без создания прототипа гиперпривода, без накопления данных испытательных полетов я не могу ничего утверждать наверняка, – развел руками Йоган.
– А если я представлю некоторые документальные данные?
– Откуда?! Как они получены?! – Молодой ученый побледнел.
– За них отданы жизни, – не вдаваясь в подробности, ответила Екатерина Римп. – Жизни очень хороших, достойных людей. Вот. – Она передала Йогану микрочип. – «Хьюго» вас проводит. – Она сделала знак андроиду. – Ознакомьтесь, пожалуйста, с содержимым. Отнеситесь к информации со всей серьезностью. Я жду предварительных выводов или хотя бы комментариев к утру. – В каждом ее не терпящем возражений слове чувствовалась не только железная деловая хватка, но и какой-то непонятный молодому ученому надрыв. – В подлинности информации можете не сомневаться.
* * *
В душе Екатерины Римп шла ожесточенная борьба.
Она прожила трудную жизнь. Прощалась с мечтой о звездах и возрождала ее из пепелища рухнувших замыслов. Терпела неудачи и одерживала победы. Ее воля управляла крупнейшей корпорацией Солнечной системы. Может, с той памятной беседы в ресторане она не сильно изменилась внешне, но ежедневная борьба постепенно ожесточила ее.
Все чаще Екатерина Сергеевна Римп предпочитала общество человекоподобных машин общению с людьми, все реже появлялась на встречах сильных мира сего, все глуше, отдаленнее становилась мечта, пока три судьбы не вторглись в ее жизнь, напомнив о многих утраченных целях и ценностях, ранив глубоко, насколько это вообще возможно.
Иван, Антон и Софья Стожаровы.
Они стали ее Рубиконом, водами темной реки, на другом берегу которой клубилась мгла неизвестного будущего.
Многое она увидела в ином свете, их глазами.
Слой медленно, но неотвратимо пожирал человечество. Миллиарды людей, «законсервированных» в инмодах, уже не выдерживали встреч с реальным миром.
Что же говорить о космосе, о выживании в условиях иных, враждебных человеку миров?
Но если не космос, то кто или что сделал из Ивана Стожарова мужчину?
Иван едва не погиб. Его жизнь и сейчас висит на волоске. Он пал жертвой безудержной гонки технологий, но в последние минуты все же нашел силы для главного в жизни поступка, успел и смог подумать о миллиардах других людей.
Теперь его мысли вплетались в нить тревожных размышлений Екатерины Римп:
«Имею ли я право принять единоличное решение? Смогу ли жить с чувством неизвестности, не зная судьбы тех, кто отправится к иным мирам? Пойдут ли люди за новой и во многом чуждой им идеей?
Существовал и иной вариант. Оставить все как есть. Заняться исследованиями, испытаниями, но, когда будет получен внятный результат, останется ли на Земле хоть кто-то, способный выйти из скорлупы инмода, покинуть тлен Слоя, поднять голову, взглянуть на звезды?
Судьбы Стожаровых кричали: нет! Пройдет еще десять-пятнадцать лет, и процесс массовой деградации станет необратимым. Сегодня еще есть те, кто хочет покинуть Землю, кто готов к борьбе, но не имеет возможности реализовать себя. Завтра они уйдут в Слой и постепенно забудутся там, утонут в грезах, как в грязи, захлебнутся и пойдут на дно.
Решать нужно сегодня».
Ее мысли прервал тоновый сигнал.
– Войдите! – Она обернулась.
На пороге кабинета стоял Йоган Иванов-Шмидт.
– Присаживайся.
– Екатерина Сергеевна, я проанализировал данные!
– По существу, без эмоций и лишних вопросов. Что ты смог понять из записей?
– Подтвердились некоторые мои догадки! – Он включил кибстек. – Вот, взгляните! – Он указал на изображение полусферы, внутри которой была видна сеть тонких зеленоватых линий. – Это одно из устройств, которые я спроектировал в комплексе с гиперприводом!
– Что означают линии?
– Прибор реагирует на мощные источники тяготения. Как я и предполагал, в пространстве гиперсферы в виде силовых линий отображены наиболее сильные гравитационные взаимодействия между объектами трехмерного континуума!
– Получается, что гиперсферная навигация принципиально возможна? – сделала мгновенный и безошибочный вывод Екатерина Римп.
