До тех пор пока не появился Синеглазка в сопровождении своих «торпед». Вызвавший меня мужичок тихо шел следом, чуть покручивая шеей, вращая плечами, словом — незаметно разминаясь.
Что, вот так сразу и начнут?
Синеглазка подошел к парню с усиком микрофона и о чем-то пошептался. Тот понимающе кивал, потом посмотрел на меня и помахал рукой, подзывая.
— Вы действительно согласны провести бой?
Я лишь пожал плечами.
— Да.
— Как вас зовут?
— Мартин Зуров.
— Хорошо. — И заговорил в микрофон: — А теперь, уважаемые дамы и господа, схватка в восьмиугольнике! Мартин Зуров против бойца господина Илова!
Вот как… без имени. Просто — боец господина Илова. Синеглазка демонстрирует свой статус и напоминает присутствующим о том, кто он такой. Эффективное решение, но рискованное. Теперь его боец не имеет права проиграть. Вывод: это очень, без дураков, хороший боец. И что это значит для меня?
Что меня будут показательно и в рамках местных традиций уничтожать. Демонстрируя, что против Синеглазки идти нельзя. А еще, и это вполне логично, меня будут прощупывать. По манере ведения боя, по технике знающие люди могут многое сказать о бойце. Что ж, учтем. Все же я молодец. В перерывах между выходами мы с Папенькой оборудовали в углу ангара небольшую тренажерку с простейшими снарядами, настелили маты и регулярно устраивали там дружеские спарринги. Могу сказать, что Фрэд сноровки не растерял.
Я расфокусированно смотрел на своего соперника. Он неторопливо раздевался, отдавая одежду «торпеде» с располосованной щекой, и, поймав мой взгляд, коротко улыбнулся. Нехорошо так, со значением.
— Бой в три раунда по пять минут. Запрещены удары в пах, затылок, горло. Запрещены укусы, удары и давление на глаза. Всё.
Это уже к нам. Киваю. Да, понятно, стандартно всё для такого дела. Сам я уже отдал одежду Киму и теперь разминаюсь перед рингом. И осматриваю зал.
Проклятье… они все здесь. Папенька, Анита, Платформа, за которого уцепилась, как за спасательный круг, Мариска. Стоят в первом ряду зрителей, и вид у них встревоженный. Я улыбаюсь и машу им рукой.
А теперь — всё. Закончили.
Я ступаю на упругий настил восьмиугольника, за мной с чмоканьем смыкается мембрана. В центре огромных размеров мужичина, черный, как сапог, и белозубый до невероятия.
Рефери.
Проверка, последнее напутствие, предложение пожать руки.
Синеглазкин боец игнорирует. Это он зря. Этим он сразу показал, на что настроился, и я уверился в своем мнении — меня будут уничтожать. И драться он будет грязно.
Гонг.
Проклятье, какой он быстрый: уже рядом и бьет прямой в голову. Тут же добавляет удар ногой в бедро. Успеваю развернуться, принимаю… Тяжелый удар сушит ногу. Однако…
Принимаю еще пару ударов, присматриваюсь к манере. Не будет он ждать конца боя. Сейчас постарается вывести меня из себя, вытащить на атаку и забьет. Показательно будет метелить, пока я не упаду и не залью ринг кровью.
Провожу контратаку — короткую и осторожную. Я не гордый, я подожду. Пока получается закрываться, и хорошо. Зачем разочаровывать человека.
Заканчиваю атаку прямым в корпус — и чуть не вою от боли в правой руке. А у мужичка-то усиленный каркас. Не ксеномод, а модифицированная костная ткань. То есть против меня стоит специально выращенный на какой-нибудь закрытой кастовой планетке боец, которого еще до рождения конструировали для ведения рукопашной схватки. Есть и такие чудеса в нашей прекрасной Вселенной.
Вот это меняет дело. Отбивать об него кулаки и ноги пятнадцать минут — вовсе не то занятие, которому стоит посвящать вечер. Уловив мое замешательство, противник снова улыбается, а затем его лицо делается бесстрастным, а взгляд полностью отрешенным, и он атакует.
Он почти не закрывается — он просто не чувствует ударов и наступает, проводя виртуозную серию. Я пропускаю удар в солнечное сплетение и тут же тяжелый удар ногой в голову. Меня сносит в сторону, я врезаюсь в мембрану, отскакиваю, как мячик, и едва успеваю заблокировать страшный удар коленом.
Ох… тяжело. И все же я ловлю его ритм. Он есть. У того, кто работает первым номером, он хотя бы на какое-то время появляется. Синеглазкин боец работает на средней дистанции, потом резко сближается, проводит комбинацию из трех-четырех ударов, отходит и пытается поймать меня на контратаке. Зараза… каждый удар комбинации акцентирован, он лупит в полную силу, удивительно грамотно используя раскачку корпуса.
Сколько времени уже прошло?
Гонг.
Ким испуганно заглядывает мне в глаза.
— Ты как? Ты цел? Ты видишь?
Да вижу я, вижу. Я знаю, что потом адски будут болеть ребра и я смогу пить только через трубочку. Но глаза не заплыли, их я сберег. Это главное.
— Спокойно. Все нормально.
Я не смотрю на него. Анита, где она? Вот ее глаза я видеть хочу. Она смотрит на меня, прикусив губу, и глаза у нее серьезные и строгие. Самые прекрасные глаза в мире. Я доволен.
Я улыбаюсь.
Гонг.
А вот теперь мы начнем играть грязно.
Прямой в голову. В бровь. Отлично, получилось. Сдавленно ухаю, пропустив ногой в бок, но не отхожу, а снова бью в бровь. Какой бы он ни был модифицированный, а кожа у него лопается, как у всех людей. Добавляю локтем, высоко выпрыгиваю. Он блокирует мою ногу, но это нестрашно. Бью сверху вниз локтем, обрушиваясь на него всей тяжестью. Попадаю во впадину над ключицей, куда и целил. Да, это больно.
И едва успеваю развернуться, принять новый сносящий удар ногой. Руку отсушивает напрочь. Трясу ей, вроде перелома нет. Кровь заливает глаза противника. Это хорошо. Это надо использовать. И надо сделать это до перерыва, во время которого ему остановят кровотечение и стянут рассечение.
Синеглазкин боец снова атакует, я отпрыгиваю в сторону, еще раз… снова прыгаю и, отталкиваясь от мембранной стенки, врезаюсь в него, резко выбрасывая колено. Слышу хруст — нос у него уже не будет таким ровным. Приземляюсь и тут же бью его кулаком сбоку в шею.
Глаза Синеглазкиной «торпеды» становятся бессмысленными. Обозначаю удар туда же, и он ловится. Дергает рукой, и я вкладываю все оставшиеся силы в удар ногой в подбородок.
Беспорядочно размахивая руками, он отступает на подгибающихся ногах. Я ловлю его за голову и тяну ее вниз, выбрасывая колено вперед. Вот теперь челюсть точно сломана.
Руки он опустил, но на ногах стоит.
Зря.
Я коротко бью его сложенными лодочкой ладонями по ушам.
Вот теперь — всё.
Слова «Победу нокаутом во втором раунде одержал Мартин Зуров» я слышу сквозь тяжелый гул в голове. Адски болят ребра — как им и положено. Ким пытается помочь мне идти, но я отстраняю его. Шиплю сквозь зубы:
