— Он что, приставал к вам?
— Не ко мне… Любу жалко. Она хорошая, а он… ясно ведь,
что бросит, зачем ему деревенская…
— Давайте вернемся к этим стонам, — вмешалась
я. — Сегодня ночью вы их в первый раз слышали?
— Нет, во второй. Первый раз за день до вашего приезда.
Мстислав Наумович вечером приехал и Олег Петрович. Олимпиада попросила меня
остаться, чтоб с ужином помочь и комнаты для гостей подготовить. Я раньше
никогда в доме не ночевала, а тут пришлось. Дом огромный, и в окошко что-то
стук да стук. Так жутко! А потом началось: кто-то внизу, прямо подо мной
кричать стал, а ему вроде рот затыкают. Не знаю, как до утра дожила. Утром
сказала Олимпиаде, та Льву Николаевичу, а он не велел меня больше в эту комнату
селить.
— Где была ваша комната?
— На первом этаже, в правом крыле. Там комнаты попроще,
специально для прислуги.
Если я ничего не путала, это была как раз та комната, где мы
с Женькой прятались, когда едва не наткнулись на охранников.
— А сегодня вы там ночевали?
— Нет. Сегодня на втором этаже, рядом с кабинетом Льва
Николаевича.
— Как же вы внизу очутились? — допытывалась Женька
как заправский следователь.
— Я ночью проснулась и вспомнила, что дверь в кладовку
оставила незапертой, когда за продуктами на завтрак ходила. Ужас как страшно
идти было, но Олимпиаду побоялась, ругаться будет, и пошла. Дверь-то оказалась
запертой, выходит, она, перед тем как лечь, проверила, а когда я назад шла,
услышала, что опять кто-то стонет. Жуть. Я к Олимпиаде и за охраной, их на
месте не оказалось, а Олимпиада… Я к ним больше не вернусь. Правду говорят,
место там дурное. — Девушка подхватила таз и пошла к своему дому, не
обращая на нас внимания.
— Что скажешь? — вздохнула Женька, устраиваясь на
зеленой травке.
— А что тут сказать? — пожала я плечами. —
Кто-то стонет в подвале. Когда Руслан мне обзорную экскурсию устроил, подвал
был пуст. Ни ты, ни я в привидений не верим. Души невинно загубленных вряд ли
являются своим палачам, не то палачей было бы гораздо меньше. К тому же
являться ко Льву Николаевичу довольно глупо, раз зверствовал не он сам, а его
отец. Значит, либо это дурацкий фокус, либо…
— В подвале кто-то есть, — совершенно серьезно
закончила Женька.
— В каком смысле? — насторожилась я.
— Кого-то в этом подвале держат, — пояснила
подруга и даже не ухмыльнулась.
— Ты сама-то в это веришь?
— Нет, — вздохнула она. — Но… Шекспира я тебе
цитировать не буду, однако просто желаю напомнить: в жизни встречаются
удивительные вещи.
— Допустим, Лев Николаевич устроил в подвале
тюрьму, — разозлилась я. — Только допустим. В доме полно людей,
охрана, прислуга, гости. Мы с тобой, наконец. Это риск. И кого он может там
держать? Какого-то своего недруга? По-моему, от него легче избавиться, чем
этак-то…
— Слышала, что соседка сказала: яблоко от яблони…
Папаша тюремщик, всю округу держал в страхе, тип с явно садистскими
склонностями. Убивает жену, возможно, на глазах детей. Лев Николаевич, став
взрослым дядей, ни с одной женщиной судьбу связывать не стал, зато выстроил
идиотский замок, как раз на том месте, где папаша тюрьму устроил. И подвалы
сохранил, а в каземате должен быть узник.
— У меня такое в голове не укладывается…
— Еще бы… Родной брат убил жену и до сих пор сидит в
психушке. А то, что папа — выдающийся псих, это не вопрос. Вот и детки… Один
разделывается с близкой женщиной по примеру папули, а другой, незаметно съехав
с катушек, держит в подвале узника.
— Но пропавшего человека ищут, и Лев Николаевич
рискует…
— А если это какой-то бомж? Без родни, без документов?
Человек погибнет в этом каменном мешке, его по-тихому закопают и нового
привезут, чтоб хозяин не скучал.
— Какие ужасы ты говоришь, — пробормотала я и
потянулась к мобильнику.
— Ты кому звонить-то собралась? — удивилась
Женька.
— Не кому, а куда. В милицию, естественно.
— Анфиса, ты спятила, — покачала головой
подружка. — Да нас засмеют. Или в психушку отправят.
— Я Ромке позвоню, его не засмеют.
— Он решит, что нам надо больше времени проводить на
свежем воздухе. К тому же твой Ромка в Моздоке, а это довольно далеко.
— Что же ты предлагаешь?
— Искать. Если в подвале кто-то есть, мы должны помочь
человеку, иначе, как только на горизонте появится милиция, от него поспешат
избавиться.
— А если мы сами окажемся в подвале? — поежившись
от недавних воспоминаний, спросила я.
— Надо быть оптимистом.
Тут я сообразила, что Женька уже некоторое время что-то
вычерчивает палочкой на земле.
— Что это? — проявила я любопытство.
— План дома. Ну-ка, попытайся сообразить, в какой части
подвала вы с Русланом путешествовали?
Соображала я никак не меньше получаса, и Женька изо всех сил
мне помогала, только толку от этого было мало. Как узнать, по всему подвалу мы
прошлись или самого главного мне не показали?
— Обрати внимание на то, что Наташа сказала, —
закончив со схемами, вздохнула Женька. — Охраны на месте не было. И в
нашем случае они появлялись как черт из табакерки. То, что в кладовой есть ход,
мне совершенно ясно. Вот только куда он ведет?
— Будем искать ход в кладовой? — спросила я без
энтузиазма.
— Будем. А эту ночь проведем в таинственной комнате.
— Я не пойду, — торопливо заявила я.
— Значит, я пойду одна, — вздохнула Женька, и мне
стало ясно, что идти придется. — Не худо бы заручиться мужской
поддержкой, — почесав в затылке, продолжила Женька. — Как тебе Олег?
По-моему, очень приличный парень.
— Возможно. Только доверять ему нельзя. Вдруг он знает
о проделках Льва Николаевича… Постой, ведь к Илларионову милиция приезжала,
мы-то думали — из-за нашей машины… — Я почувствовала, что бледнею. —
Значит, действительно кого-то ищут?
— Анфиса, давай не будем слишком фантазировать. Наша
задача обследовать подвал и приглядеться к Олегу. Подвал придется обследовать
вместе, а пригляжусь к нему я одна.
