— А как же Олимпиада? — воскликнула я. Женька
только глаза вытаращила, явно мало что понимая. — Мы же решили, что она
кого-то прячет. И на Наташу она разозлилась, ведь неспроста же.
— Олимпиада кого-то заманила в подвал и там
держит? — спросила Женька хмуро.
— Подожди, не путай меня, — махнула я
рукой. — Кто-то стонет в подвале, а мы знаем, что рядом с домом бродил тип
с бородой. И скрылся он скорее всего в дурацком замке при помощи Олимпиады, и
та нервничает, когда речь заходит о подвале.
— Хочешь сказать, старая ведьма помогает своему
воспитаннику? Они заманили в дом бородача и…
Не сходится, — в два голоса сказали мы. — Наташа
слышала стоны до нашего приезда.
— Хватит гадать, — вздохнула подружка. — Пора
действовать. — И решительно поднялась.
Возвращались мы другой дорогой, прошли через деревню, затем
по тропинке к лесу, а уж потом вдоль берега озера. Выходило значительно дальше,
но в логово Льва Николаевича мы не спешили.
Путь наш лежал через новостройку: кому-то, как видно, лавры
нашего хозяина не давали спать, и он решил посоревноваться с ним в размахе. Дом
стоял в стороне и пока только-только начал приобретать очертания. То есть
строительство находилось в начальной стадии.
На стройке трудились трое рабочих. По крайней мере мы
заметили только троих, а когда свернули на тропу, я увидела четвертого. Он
замешивал раствор, весело насвистывая. Что-то в его облике показалось мне
знакомым. Я замерла, дернув Женьку за руку, и уставилась на парня. Тут он как
раз повернулся, и я узнала нашего питерского знакомого, а Женька даже имя
вспомнила.
— Юра! — окликнула она. Он удивленно посмотрел на
нас, но почти тут же улыбнулся и пошел нам навстречу.
— О, девчонки, смотри, как судьба сводит. Вы как сюда
попали?
— Мы в гостях, вон в том доме. — Женька
неопределенно махнула рукой, потому что дом Льва Николаевича отсюда при всем
желании увидеть было невозможно. — А ты как здесь оказался?
— Так я сюда работать приехал. Платят прилично, и
отдохнуть можно, а в Питере у меня сейчас работы нет.
— Ясно. Что ж, приходи в гости, у нас пляж отличный.
— Обязательно, — пообещал он.
Мы помахали ему на прощанье и стали подниматься по тропинке.
Обернувшись в очередной раз, я вдруг увидела Наташу, она стояла в нескольких
шагах от Юры с литровой банкой молока в руках. Лицо ее имело какое-то странное
выражение, то ли испуганное, то ли растерянное. Юра направился к ней, взял
банку, и они о чем-то заговорили.
— Кажется, наша девушка влюблена, — прокомментировала
все это Женька, а я пожала плечами.
Дальше мы шли молча. Я была полностью погружена в свои
мысли, и разговаривать мне совсем не хотелось, зато очень хотелось, чтобы рядом
шел мой бравый полковник. Уж он-то бы быстренько вывел всех жуликов на чистую
воду. С ним можно и в подземелье привидений ловить. В этом месте я поежилась —
перспектива провести ночь в Наташиной комнате вгоняла меня в тоску.
Мы вышли к озеру и стали подниматься по тропинке. Подъем
оказался не из легких. Шли мы друг за другом, вскоре я стала задыхаться и
подумала, что лучше было бы нам возвращаться через лес.
— И как только здесь люди ходят, — охая за моей
спиной, пробурчала Женька. — Шею свернуть — раз плюнуть.
— Привычка, — пожала я плечами. И в этот момент
откуда-то сверху мы услышали девичий голос:
— Евгения Петровна, Анфиса Львовна! — Я подняла
голову и в нескольких метрах над собой увидела Наташу. — Я вас спросить
хотела… Поднимайтесь, я жду. — Она махнула рукой, а мы с Женькой заспешили
вперед, и тут произошло нечто в высшей степени неожиданное. Наташа шарахнулась
от кустов, возле которых стояла, нелепо взмахнула руками, жалко вскрикнула и,
сорвавшись с тропинки, камнем рухнула вниз.
Мы с Женькой истошно заорали, Наташа упала у самой воды, а я
тяжело осела на тропинку.
— Осторожней, — пролепетала Женька. —
Привались вот так, а я к ней… Может, жива, может, как… может, повезло… —
Подружка и сама-то не верила в то, что говорила, высота была приличная, и упала
Наташа прямо на камни. Я с трудом поднялась и сказала:
— Да… идем. — И вот тут я увидела Олимпиаду. Она
замерла метрах в ста впереди и, глядя вниз, медленно перекрестилась.
— Вот ведьма, — в ужасе пробормотала
Женька. — Неужто она?
Олимпиада скрылась, а мы попытались спуститься. Но не тут-то
было, склон оказался слишком крутым, пришлось возвращаться к деревне, а это
заняло минут пятнадцать, хотя мы спешили изо всех сил. Навстречу нам от
ближайших домов бежали люди, как выяснилось чуть позже, один из жителей вышел
на своей моторке в озеро на рыбалку и увидел падение Наташи.
Вскоре возле тела девушки собралась вся деревня. Женщина лет
пятидесяти прибежала последней, взглянула на Наташу и страшно закричала,
соседки подхватили ее под руки. К нам подошел Юра, лицо его было растерянным,
он взял меня за локоть и спросил:
— Как же это так получилось?
Женька принялась сбивчиво рассказывать, а я тупо смотрела в
одну точку где-то у себя под ногами. Мать Наташи судорожно всхлипывала, ее
кто-то утешал, а мужчина в комбинезоне, размазывая по лицу слезы, обиженно
говорил:
— Ведь сколько раз ругал, не ходи здесь… будто дороги
нет. Прошлым летом только чудом жива-то осталась, на спине съехала, ободралась
вся… И вот, пожалуйста.
— Может, врача? — нерешительно спросил кто-то.
Ответа не последовало, врач Наташе был уже без надобности.
— Надо за участковым послать, — шепнула женщина в
пестром платке.
— Максим уже отправился.
Буквально через десять минут в поле нашего зрения появился
катер с милицейскими чинами на борту. Оперативность милиции произвела на нас
впечатление… Однако скоро стало ясно, что прибыли они сюда совсем по другому
делу и о происшедшей трагедии еще и не знали.
Катер подошел к берегу чуть дальше того места, где на
каменистом пятачке собрались все обитатели деревни, и двое мужчин в форме
направились в нашу сторону.
— Что случилось? — зычно спросил один. Ему разом
ответило несколько голосов. Раздвинув толпу, он подошел к телу, стянул фуражку
и произнес: — Ах ты, господи…
Я пристроилась на каком-то валуне и пыталась прийти в себя.
Рядом Женька разговаривала с Юрой.
— Зачем она побежала за нами?
