— Труп, — ахнула Женька и попятилась, наступая мне
на ноги. Я шарахнулась в сторону, готовясь заорать во все горло, а парень
проявил чудеса героизма, склонился над мужчиной и тут же отпрянул, морща нос:
— Водярой-то как прет, с ума сойти.
— Так он пьяный? — обрадовалась Женька.
— Конечно. Он не из нашего дома, должно быть,
приблудился. А может, бомж какой… Ладно, поехали…
— А как же он? — растерялась я.
— Полежит, очухается и домой пойдет. Если у вас есть
желание с пьяным нянчиться — пожалуйста, а меня увольте. — Парень занял
водительское место, и мы с Женькой торопливо устроились в кабине, он завел
машину и покинул двор.
А я принялась мучиться сомнениями: дядька, устроившийся за
ящиком, на бомжа никак не походил, одет был в костюм и даже галстук нацепил,
хотя, конечно, напиться и в костюме можно. Но за ящиком-то он как оказался?
Прятался, что ли? Боялся, что его в вытрезвитель заберут?
Неизвестно, как далеко завели бы меня эти мысли, но тут
парень спросил:
— Вам куда, девчонки?
И Женька ответила:
— На Васильевский остров.
— Отлично, нам по пути, — развеселился парень, а я
пришла в себя, ткнула Женьку в бок, а потом зашептала:
— Зачем нам на Васильевский? Мы же на вокзал…
— Не дергайся и послушай меня, — жарко задышала
Женька мне в ухо: — Менты тачку с барахлишком ни в жизнь не найдут, а Сашка нам
умную мысль подал. Мы с тобой к кому ехали? То-то. Старичок у нас непростой, и
очень возможно, что пользы от него поболе будет. Соображаешь?
Соображала я не слишком хорошо, но все-таки основную мысль
уловила.
— Думаешь, он способен отыскать мою машину?
— Ну, сам-то он вряд ли по дворам рыскать будет, но у
дяди его масштаба обычно такие связи…
Желание вернуть свою собственность сыграло со мной злую
шутку, я в очередной раз поддалась Женькиным уговорам, и из этого получилось
такое… Впрочем, не буду забегать вперед…
В тот момент я зябко ежилась на заднем сиденье «копейки»,
тосковала о родном железе и втайне лелеяла надежду его вернуть, искренне веря,
что все самое скверное со мной уже случилось, даже не подозревая, что очень
скоро питерские приключения покажутся мне сущей ерундой.
Мы миновали мост, проехали метров сто, и тут нам пришлось
притормозить: впереди стояла милицейская машина, рядом с ней сотрудник ГИБДД
под моросящим дождем выполнял свой долг, как он его себе представлял. Наш водитель
распахнул дверцу, протянул инспектору бумаги. Тот взглянул и заявил:
— Чего это у тебя доверенность какая?
— Какая? Нормальная доверенность, от руки написана.
— Не по форме.
— Да ладно придираться, документы в порядке. Я
тороплюсь, девчонок отвезти надо…
— Вот чертовы вымогатели, — прошипела Женька, зло
глядя на инспектора. — Нет бы тачку твою искали.
И тут меня точно черт толкнул под локоть, я выпорхнула из
машины и начала приставать к инспектору:
— Вы «Фольксваген» ищете, красный? Его сегодня угнали
от Русского музея.
— Мы все ищем, и «Фольксваген», и джип, и еще три
десятка тачек. За своим добром смотреть надо, а не оставлять где ни
попадя. — Он вернул парню бумаги и отвернулся.
Женька, видя такую наглость, не замедлила присоединиться ко
мне и высказала наболевшее. Инспектор, флегматично глядя по сторонам, молча ее
выслушал и заявил:
— Вот я и говорю, смотреть надо за своим добром.
— Это как же смотреть? — взвизгнула Женька, а наш
водитель сказал:
— Поехали, девчонки.
— Поезжай, мы уже прибыли, — отмахнулась подружка.
— Да отстань ты от него, — опять влез
водитель. — Что он тебе, тачку из кармана вынет?
— Да они ее даже не ищут. Вон «Фольксваген» едет,
красный, чего не тормозишь?
— Ты мне дотыкаешься, я тебя в отделение
отправлю, — рассвирепел инспектор. Наш водитель чертыхнулся и уехал, что
показалось мне весьма разумным. Слово «отделение» произвело на меня
впечатление, и я потянула Женьку за руку. Она извлекла из сумки свое
журналистское удостоверение, и мне пришлось возвысить голос:
— Да угомонись ты. В конце концов, это моя машина.
Она продолжала возмущаться, я ускорила шаги, и мы успели
отойти на значительное расстояние от милицейской машины, когда Женька вдруг
замерла, огляделась и заявила:
— Нам в другую сторону.
— Ты думаешь, нас все еще ждут? — глядя на часы,
спросила я.
— Думаю. Дядька обязательный, должен ждать. Тем более
что ждать не ему, а шоферу, а он душа подневольная… Ну-ка глянь, как тебе
тачка?
Я посмотрела в ту сторону, куда Женька тыкала пальцем, и увидела
темный «БМВ», сиротливо стоявший возле тротуара.
— Сдается мне, это за нами, — удовлетворенно
заявила Женька и ускорила шаг.
Окно «БМВ» было слегка приоткрыто, и я увидела за рулем
мужчину средних лет, который то ли дремал, то ли просто сидел с закрытыми
глазами. Подойдя вплотную, Женька легонько стукнула по стеклу, мужчина
вздрогнул, посмотрел на нас без особой приязни, но через мгновение выражение
его лица изменилось.
— Вы Евгения Петровна? — спросил он.
— Точно, — кивнула Женька. — А это Анфиса. А
вас как величать?
— Валера. — Он поспешно вышел из машины, огляделся
и спросил: — А машина ваша где?
— Машину угнали, — сообщила Женька и поведала ему
нашу печальную историю. Валера сокрушенно покивал головой, сказал несколько
«добрых» слов в адрес милиции и торопливо распахнул заднюю дверь.
— Садитесь, пожалуйста. Я, честно говоря, начал
беспокоиться. Уже и Льву Николаевичу звонил, он велел до утра ждать, говорит,
если б вы ехать передумали, то ему бы сообщили, значит, что-то в дороге
стряслось. Надо же, такая незадача… Вы устраивайтесь, а я Льву Николаевичу
позвоню, сообщу, что вы прибыли… Ну и о машине вашей.
Он извлек из кармана трубку и стал звонить, поинтересовался
маркой моей машины, цветом и номером, после чего порадовал:
— Лев Николаевич заставит их шевелиться.
Я вздохнула и уставилась в окно, а Женька продолжала
разговор с Валерой.
