В них проклятые ходячие мертвецы не захватывают землю, а дети света и тьмы доживают до того дня, когда полутрупы превращаются в пыль. Вот почему я решил сохранить свои воспоминания на бумаге, дереве и даже стекле, оформив их в текст, который люди назвали бы «постапокалиптической новеллой». В своих фантазиях я не трачу последние отпущенные мне ночи на бесплодное мальтузианство. Мои слова должны послужить руководством к действию, предупреждением и в конечном счете поспособствовать выживанию расы, известной всем как вампиры. Я не хочу быть последней искрой огня, добровольно обрекающего себя на угасание. Не хочу быть последним танцором на празднике нашего вымирания.
Великая стена: история из «Войны против зомби»
Нижеследующее интервью автор взял в рамках своей официальной работы в Комиссии ООН по составлению послевоенного доклада. Несмотря на то что отдельные выдержки интервью фигурируют в официальном докладе, основная его часть не была включена в личный отчет Брукса, ныне известный как «Война миров Z», в силу бюрократической ошибки архивариусов ООН. Дальнейший рассказ представляет собой свидетельство выжившего в период величайшего кризиса в истории человечества, который многие сейчас называют просто «Войной против зомби».
Великая Китайская стена:
Раздел 3947-B, Шанкси, Китай
Лю Хуафен начинала карьеру в качестве продавца в универмаге «Такашимая» в Тайюне, а сейчас владеет небольшим магазином неподалеку от места своей бывшей работы. В эти выходные, как и во все первые выходные каждого месяца, она несет дежурство в качестве дозорного. Вооружившись рацией, сигнальной ракетницей, биноклем и «дадао» – модернизированным вариантом древнекитайского меча, – Лю в компании лишь «ветра и воспоминаний» патрулирует закрепленный за ней пятикилометровый участок Великой стены.
– Этот участок стены, на котором я работала, простирается от Юлиня до Шемню. Первоначально его построили в эпоху династии Ся из утрамбованного песка и армированной тростником земли, снаружи обложив толстым слоем обожженного глиняного кирпича. Это место никогда не значилось в туристских буклетах. Куда ему тягаться со знаменитым «хребтом дракона» – каменным участком стены, который возвели в период правления династии Минь. Здешняя стена была незатейлива и предельно функциональна, тем более к тому времени, как мы начали реконструкцию, от нее почти ничего не осталось.
Сказались тысячи лет выветривания, дождей и опустынивания. Да и последствия «прогресса» человечества сыграли негативную роль. В течение столетий жители окрестных деревень растаскивали стену по кирпичикам для своих строительных нужд. Современное дорожное строительство тоже не способствовало сохранности стены – целые пролеты уничтожали только потому, что они мешали прокладке «жизненно важных» наземных путей. Ну а кризис, эпидемия и последующая гражданская война за какие-то несколько месяцев довершили то, что в мирное время не успели сделать природа и человек. В некоторых местах от стены остались только расползающиеся холмы из песчано-земляного заполнителя. А кое-где и того не было.
Я не знала о планах нового правительства восстановить Великую стену в целях национальной безопасности. И даже не поняла вначале, что местное строительство и есть часть этого плана. На это место я набрела ночью. Оно было освещено фонарями и фарами нескольких поломанных машин. К тому моменту я находилась в пути уже девять дней, испуганная и до крайности измотанная. Вначале я не сообразила, на что наткнулась, видела лишь, что копошащиеся впереди силуэты принадлежат людям. Не знаю, сколько времени я простояла в нерешительности, но в конце концов меня заметил кто-то из бригады рабочих. Он подбежал ко мне и принялся что-то оживленно тараторить. В те времена тут говорили на множестве самых разных языков – местных диалектов, которые звучали для меня как тарабарщина.
Я попыталась жестами объяснить рабочему, что не понимаю ни слова. Он начал злиться, показывать себе за спину, где было что-то вроде строительной площадки. Там ударными темпами возводили какое-то сооружение, которое тянулось вправо и влево и скрывалось во мраке. Я снова, как дура, начала мотать головой, указывать себе на уши и пожимать плечами. Тогда рабочий сердито вздохнул и протянул ко мне руку. В руке у него был кирпич. Я было решила, что он собирается огреть меня им, и стала пятиться назад. Но он просто всучил мне этот кирпич, махнул в сторону стройплощадки и ткнул в спину, чтобы я шла туда.
Не успела я подойти к ближайшему каменщику на расстояние вытянутой руки, как он тут же выхватил у меня кирпич. Мужчина был из Тайюаня, поэтому я его легко поняла. «Какого черта ты ждешь?! – зарычал он на меня. – Нам надо много! Давай! Шевелись!» Вот так я и пополнила ряды строителей новой Великой Китайской стены.
Лю указывает рукой на монолитную бетонную конструкцию.
– После той авральной стройки она выглядела иначе, чем теперь. Сейчас вы видите результат послевоенного обновления и укрепления, которое отвечает более поздним стандартам безопасности. Тогда мы о таких стройматериалах могли только мечтать, ведь большая часть жизненно важной инфраструктуры оказалась отрезанной на той, нехорошей, стороне стены.
– На юге?
– Да, на территории, где всегда жили лучше. На той стороне Китая, которую стена, все ее участки от эпохи Ся до Минь, собственно, и должна была защищать. Испокон веков стены проводили границу между обеспеченными и неимущими, между процветанием на юге и дикостью на севере. Даже в позднее время, в особенности в этой части страны, большая часть пахотных земель, фабрик, аэропортов, автомобильных и железных дорог – почти всего, что требовалось для выполнения грандиозного плана правительства, – располагалась в южных провинциях.
– Я слышал, какую-то часть промышленного оборудования во время эвакуации транспортировали на север.
– Только то, что можно было унести в руках, и то, что находилось в непосредственной близости от места стройки. Все, что было дальше, скажем, двадцати километров, а также в районах непосредственных боевых действий и в изолированных зонах в глубине зараженных территорий, так там и осталось.
Наиболее ценными ресурсами ближайших городов для нас были материалы, из которых сами эти города в свое время и строились: дерево, металл, строительные блоки, кирпичи. Многие кирпичи как раз те самые, которые крестьяне в свое время понатаскали из стены. Из этих материалов, вперемешку с теми, что можно было добыть тут же, на месте, сооружалось хаотичное нагромождение, которое не описать словами. В дело шло все, что попадалось под руку: деревья из лесов Великой зеленой стены
[4]
, мебель, брошенные автомобили. Даже пустынный песок под ногами мы использовали для забутовки стены, смешивая его со щебнем. А еще мы его очищали и переплавляли в стеклянные кирпичи.
– Стеклянные кирпичи?
– Примерно вот такого размера.
