– Попробуй ему только связиста зарезать, – добавил Мишка. Денис огрызнулся:
– Если всё правильно на аксель ответит, чего я буду резать?!
[1]
Ну всё! Больше не повторится! – И, поскольку его по-прежнему не выпускали, добавил: – Извините, а?
– Вот! – Олег, до сих пор молчавший, просиял и стукнул Дениса кулаком в плечо. Денис закрылся и ответил кулаком в грудь. Танька вклинилась между ними:
– Ничья… Ну что, урок последний, в отряд?
– Я сперва забегу по делам кое-куда, – опомнился Денис. – Недолго, час максимум. И буду.
– У нас День Солнца на носу, – напомнил Олег. Денис повторил:
– Я недолго…
…За школьной оградой – там, где когда-то щиты для объявлений украшали ироничные надписи и грязные разводы, а теперь справа на фоне пионерской эмблемы было написано «ПИОНЕРОТРЯД им. Радия Погодина», а слева всех извещали, что тут располагается «Народная школа №1 рабочего посёлка Седьмой Горный», – маячили несколько пацанов со скучными и злыми физиономиями. Мимо них гордо прошествовали несколько младшеклассников – даже не посмотрев в их сторону. Один из «маячивших» дёрнулся было вслед, но увидел Дениса, сбегавшего с крыльца, и сделал вид, что смотрит на часы. Последний из уходивших младших – босиком, лохматый, но с новеньким ранцем под военный рюкзак имперца и с чисто вымытой физиономией – как раз обернулся и ехидно, громко, оглушительно звонко пропел:
– Зырит весь двор,
Как наш Егор
Школьный забор
Жопой подпёр!
Дырку на жопе о доски протёр –
Вот и стоит Егор!
– Ах ты!.. – снова рванулся мальчишка, побурев как варёная свёкла, Но Денис, как раз оказавшись рядом, поинтересовался:
– Как там Пинаев-младший себя чувствует? Давно не виделись…
– Нормально… – пробормотал Егор. Остальные стушевались окончательно, и Денис вдруг поймал в нескольких взглядах не ненависть, не опаску, а интерес. – Слуш, имперец, ты скажи своей малышне, чтобы не лаялись, вообще уже…
– А вы сюда как, по делу – или что? – улыбнулся Денис. – Или нравится, когда на вас лаются?
– Ты это… – начал было Егор снова, но Денис, посерьёзнев, его прервал:
– Вы эту малышню ещё год назад пинками из парка гнали и с пляжа с ближнего, и вообще долбали походя, где ни увидите. Было? – Он обвёл мальчишек внимательным холодным взглядом и подытожил беспощадно: – Было! И издевались, и копейки вытрясали, ничтожества крохобористые! И «чушками» назвали, было?! – и снова отрезал: – Было! Ну так вот, хотите – стойте и слушайте, и попробуйте только хоть одного… – Денис показал кончик мизинца. – Хоть вот так… Костей не соберёте. А лучше, – он резко махнул рукой, – просто валите отсюда, и правда, забор не обтирайте, не вы красили!
– Силу… почуяли?.. – с трудом выдавил Егор, бледнея. – Силу, да? Ваше время, да? Ну ничего. Ничего… – Он повернулся и почти побежал прочь. Следом за ним – кто медленней, кто быстрей, кто бросив на Дениса злой взгляд, а кто наоборот – не глядя – потянулись остальные. Денис очень хотел плюнуть им вслед. Но сдержался. Поискал взглядом того мальчишку, но малышовая стайка уже умотала в неизвестность, и след простыл. Вспомнился Володька – надо будет…
– Денис, ты куда?! – из распахнутого окна штаба по пояс вывесился улыбающийся Генка. Отчаянно заломленный берет еле держался на затылке.
– Приду скоро! – отозвался Денис, махнул рукой и зашагал по улице.
До чего здорово было идти в форме! Мальчишка шагал широко, развернув плечи – так, как привык ходить всегда, – и больше не было нужды прятать галстук. Денис всерьёз опасался, как бы тот не обиделся на него за первые дни в посёлке, когда галстуку пришлось висеть на стуле, а Денису – носить обычную одежду. Теперь такой галстук в посёлке не один. А будет… Денис чуть подсбил шаг… да, будет ещё больше!
Тут ему вдобавок вспомнилось, куда именно и зачем именно он шагает, – настроение совсем подскочило, Денис ускорил шаг и стал сквозь зубы насвистывать о том, что «мы построим лестницу до звёзд, мы пройдём сквозь чёрные циклоны – от смоленских солнечных берёз до туманных топей Оберона!» Правда, поэт прошлых времён ошибся – на Обероне нет топей
[2]
. Зато есть потрясающе красивые ледяные пещеры с озёрами и реками, в которых что ни год – открывают новый вид рыбы или моллюска. Есть построенный из пайкрита
[3]
в самой большой пещере город англосаксов, которые первыми высадились на эту планету, – город Айс Холл…
«Когда-нибудь я увижу Оберон, – подумал Денис. – Обязательно. И остальные спутники Урана. И не только Урана! И тот ехидный мальчишка, который бережёт обувку на более холодное время – увидит всё это тоже…»
…Начальник полиции был хмур, причём весьма. В коридоре, идя к его кабинету, Денис столкнулся с Семской – врач-контролёр приветливо улыбнулась, кивнула – и Денис понял: что-то произошло.
Он не ошибся.
– Благими намерениями, – приветствовал его Кенесары Ержанович. Денис слегка растерялся:
– Извините… не понял?
– Благими намерениями вымощена дорога в ад, – расшифровал Кенесбаев. – Помнишь, твоя мама после наводнения заняла под жильё для пострадавших резервный фонд «Энергии»? – Денис кивнул. – Ну так там вспышка холеры. Квартал на карантине.
– Чего?! – ошалел Денис. Кенесбаев прошёлся по кабинету, смешно переваливаясь на своих кривоватых ногах.
– Того, – сердито проронил он. – Я ведь предупреждал. Я ж говорил Валерии Вадимовне: эти люди хлопот не стоят, их сначала надо научить подтираться не паль… кгхм, прости.
– Н… ничего, – Денис продолжал хлопать глазами. – Откуда холера, я не пойму?!
– Оттуда! – гаркнул Кенесбаев и уже не прошёлся – пробежался по кабинету. – Оттуда, что срут, где пьют, и спят, где срут! Оттуда, что канализационные стоки всякой хер… ерундой позабивало, кет на кутак!.. Чего пришёл?!
– Ну как бы… – Денис опять растерялся. Кенесбаев хлопнул себя по лбу:
– А чёрт! С этим со всем… Пошли, пошли.
Звеня ключами, он вышел из кабинета первым, выпустил Дениса, запер дверь. Вдвоём они двинулись по коридору. Денис неожиданно сказал:
– Холера… Не сезон вроде бы. Да и вообще – при чём тут канализационные стоки? Холеру вызывает вибрион, который от живого носителя передаётся.
– Это ты сейчас о чём? – насторожился Кенесбаев. Денис пояснил:
– Кто-то просто распространил заразу. Семская что тут делала?
