И всё-таки находиться тут было неприятно.
Взгляд Дениса упал на дорожный знак. Заросший бородой водорослей, он всё-таки был различим – бегущие детские фигурки. Кажется, так тогда обозначалась для автомобилистов возможная близость к дороге разных детских учреждений.
Олег проплыл мимо этого знака. Он двигался неуверенно, и Денис подумал с надеждой, что, должно быть, он сам не выглядит так неуклюже. Оказалось, что погрузилась на эту глубину худо-бедно вся группа. У Аркашки Раймонда в руках была зажата кинокамера в водонепроницаемом боксе – судя по всему, он не забыл о своих обязанностях и уже снимал.
Денис проплыл мимо него, подплыл к Олегу. Тот, неловко разводя руками-ногами, висел у чёрного проёма входа, над которым было написано – зелёными буквами на белой панели в обрамлении таких же зелёных крестов –
АПТЕКА.
В те времена аптеки почему-то обозначались вот так, зелёным цветом. Панель была почти чистой и, видимо, когда-то подсвечивалась изнутри.
Денис постучал друга по плечу, резко помотал головой, когда тот повернулся. Показал на вход, снова помотал головой. Олег кивнул, включил фонарь, снятый с пояса, направил луч внутрь. Разгром, опрокинутые шкафы. Большой сейф с вывернутой взрывом дверью, похожей на металлический цветок. Метнулась в сторону сверкнувшая живым серебром стайка рыб. Посреди аптеки плавала бумажная обёртка. Странно и даже жутко плавала – висела на одном месте и чуть поворачивалась по своей оси.
Поплыли наверх, показал рукой Денис, имея в виду крышу. Олег кивнул, снова грустно посмотрел внутрь аптеки. Оттолкнулся от поросшего водорослями асфальта и косо пошёл на крышу. Денис шевельнул ластами и двинулся следом.
Вся группа рассыпалась по окрестностям – но, видимо, наставления инструктора помнили хорошо и никто никуда далеко не отплывал. На плоской крыше лежали остатки велосипеда, но, когда Денис попытался к ним снизиться, прямо из-под ног у него метнулся и, взмахивая… э… краями, что ли, пошёл прочь какой-то хвостатый блин, по цвету неотличимый от этой самой крыши. Денис шарахнулся, закувыркался. Олег сотрясался от беззвучного хохота, мотаясь над крышей. Денис погрозил кулаком вслед быстро удаляющемуся большому скату. Тот вильнул и исчез в каком-то окне, словно у себя дома. Разве что не захлопнул ставни за собой.
От этого стало немного веселей. Мальчишки переглянулись и бок о бок поплыли прямо-вниз, где Лёшка Гордеев с Серёжкой Павлухиным маячили возле большого окна – вроде бы тоже хотели туда вплыть, но помнили о запрете.
И только когда Денис и Олег подплыли ближе – стало ясно, что Гордеев и Павлухин не собирались туда вплывать.
Там была комната – видимо, какой-то офис. Напротив окна стоял осклизший от водорослей стол, на который завалился шкаф с настежь распахнутыми дверями. А в углу за шкафом…
Там лежали черепа.
Много. Горка черепов всё в том же зелёном налёте. Чёрные глазницы заросли колышущейся зеленоватой бахромой. А у стены справа были разбросаны другие кости. Самые разные. Много. Наверное, раньше они лежали горкой, а потом…
…да нет. Там лежали не кости, а разделанные тела. Тут не просто убивали, тут…
Когда подплыл Аркашка, Денис отстранился и яростно ткнул внутрь рукой.
Подплывали и остальные. Замирали у окна, не решаясь к нему приблизиться. Подплыл инструктор. Застыл тоже.
Аркашка снимал. Денис видел за маской его бледное лицо и сжатые губы. Казалось, он не снимает, а стреляет из пулемёта по каким-то врагам. Денис отвернулся и только теперь увидел – точнее, только теперь обратил внимание, – что черепа там и большие… и маленькие.
Вот так. Быстро они бежали отсюда, раз бросили… мясо.
Снимай, Аркашка. Снимай, пожалуйста. Стреляй, Аркашка, стреляй.
Снимай. Стреляй…
…Никому больше не хотелось оставаться под водой. Чем-то вроде тесной стайки они поплыли наверх – навстречу солнцу, которое упрямо светило там, наверху. Навстречу теплу ясного летнего дня. Они очень спешили, хотя и не признавались себе в этом – спешили убедиться, что там, наверху, – их ждут лето и солнце.
Аркашка бережно придерживал одной рукой у груди чехол кинокамеры.
Денис пробил головой сверкающую водную плёнку. И, увидев тихо стоящих по колено в воде мальчишек и девчонок (Спичка с Володькой зашли по бёдра и намочили шорты), бешено замахал им рукой. Ощущая, как солнце льётся сверху нескончаемым живым потоком.
* * *
Когда вечером Денис, проводив Спичку на автобус, вошёл в палатку, Володька был там. Что, собственно, вполне объяснимо. Михалёву поручили монтировать акваплан
[35]
, чем он сейчас и занимался. Остальные обитатели палатки лупили в волейбол, а Володька выполнял пионерское поручение и злобно сопел, то и дело заглядывая в развёрнутый рядом с ним журнал.
Денис видел, что Володьке это здорово надоело. Усидчивостью он и вообще не отличался. Впрочем, и Володька ощущал, что вошедший Денис на него смотрит, поэтому открыто бунтовать не стал, а зашёл с чёрного хода.
– Я не пойму, – буркнул он, – вот чего. Почему всю эту ерундовину не делают на фабриках там или заводах? Глупость какая-то получается… Материалы есть? Есть. Чертежи? Да где только не печатают! Вон, у Олега каждый месяц новые сборники приходят в библиотеку! Даже этот… процесс производства не такой уж сложный. И вот нате – «Сделай сам», ёлки-палки. На фабрике и быстрей получилось бы, и вообще…
– Володька, – Денис проверил футляр фонарика на свет, дунул в него задумчиво, – я тебе отвечу, а думай ты сам… Есть вещи – и вещи. Некоторые своими руками не сделаешь, как ты ни крутись. Например, электровоз. Хотя таких вещей и немного, если честно. Другие просто надо делать быстро и помногу – например, заказ для армии или для промышленности. Третьи обязательно должны быть совершенно, полностью одинаковыми – запчасти какие-нибудь. Теперь скажи мне – к какой из этих категорий относится то, что ты сейчас делашь?
Володька с сомнением посмотрел на свои руки. Потом молча уставился на Дениса, явно ожидая дальнейших пояснений.
И они не замедлили…
– Вот ты говоришь – материалы есть, чертежи есть, а вещей нет. А по-моему, это правильно. Материалы есть, чертежи есть – делай сам. Можешь ведь? Можешь! Вот и труди руки и голову, будь добр. Не можешь? Научись. Или проси того, кто может, – по дружбе, или поменяйся с ним тем, что можешь сам. Ничего не можешь? Тогда на кой ты на свете? Так-то, – заключил Денис наставительно. Но потом продолжал: – Иначе ведь знаешь, как получиться может? Не я сделал – нечего беречь. Или ещё так – а зачем мне руки трудить, я лучше куплю. А если можно купить такую ерундовину – то почему бы, если денег побольше не заплатить, не купить хорошего мастера? Или сразу целый завод? А на заводе выпускать – то, что пользуется спросом. Или ещё лучше – этот спрос организовывать и направлять путём рекламы. Пусть покупают побольше самых разных вещей… и чем их больше и чем чаще их надо будет менять – тем лучше для развития бизнеса. И далее, так сказать… Шаг за шагом – и вот уже замечательный певец Володя Михалёв побирается на дорогах, и учиться ему светит, как Солнышко в Безвременье, потому что это нецелевые траты средств, которые он лично не умеет заработать сам… У вас ведь экономика в этом году уже была?
