И почувствовал удовлетворение при мысли, что мир стал ещё чуточку чище.
Глава 14
Жизнь и смерть: две волны
Тринадцатое июня настало, отметила Валерия Вадимовна машинально, подняв глаза на часы над столиком. Полночь.
И отчёт закончен.
Отчёт в самом деле был закончен. Причём в нём она не забыла отметить работу в экспедиции всех четверых мальчишек.
«А работали они и правда не за страх, за совесть, – подумала она. – И многому научились. Многое увидели. Многое узнали. А уж это дело с бандой…»
– Да ну её к чёрту, – вслух сказала женщина, поднимаясь на ноги и потягиваясь. Тем более что с Кенесбаевым она поскандалила, как только он появился в лагере с отрядом полицейских и казаков. Казах был на самом деле разозлён – ему опять оставалось допрашивать трупы. Шум получился солидный.
«И, как ни крути, он прав», – печально подумала Третьякова. Прислушалась. В доме было тихо. Спал муж. Спала Ольга Ивановна. Олег спал. И сыновья спали.
Валерии Вадимовне захотелось посмотреть на мальчишек. Очень…
…Она вошла в комнату. В распахнутое окно светила луна – небо было чистым. Олег и Володька спали – Олег на животе, Володька, вчера вернувшийся из лагеря (ему надо было несколько дней что-то там очень важное делать на прудах) – поперёк кровати, свесив вниз голову и обе руки и громко сопя. Женщина улыбнулась – ну наконец-то все дома… и, вдруг насторожившись, подошла к сыну.
Денис не спал. Он лежал на спине, глядя в потолок блестящими глазами. И на мать только повёл ими.
Валерия Вадимовна присела рядом. И очень тихо спросила:
– Ты что, лисёнок? Дениска?
Денис вздрогнул и сел. Как будто всё-таки спал и теперь проснулся. Помедлил. Потом сполз на пол и обнял мать за колени. Прижался к ним щекой. И горячо зашептал:
– Мама, пожалуйста, мама… поедем… ты посмотришь…
– К той девочке? Слепой? – Женщина положила ладони на голову сына. Тот всхлипнул и поднял лицо:
– Откуда ты… знаешь?
– Ох, глупый мой лисёнок… – прошептала женщина и посадила мальчика рядом с собой. – Ты забыл, что я твоя мама, брошенный мой мальчик… И я уже почти год вижу, как ты мучаешься… Мы поедем утром. Сразу.
– П… – Дениса тряхнула длинная судорога, – …правда? Правда, мама?
– Да, – кивнула Валерия Вадимовна. Денис горячо, сбивчиво заговорил:
– Мама, родненькая… она самая лучшая, она самая! Самая… И мне плевать, что она слепая… это такая глупость, она видит больше зрячих… Мне всё равно! Но мне больно… так больно, когда я представлю – сколько она не видела!!! Мама, ты всё можешь! Помоги ей, мамочка!
Женщина увидела в глазах сына детскую, неистовую веру в то, что мама – МАМА – сильней любой беды. И твёрдо пообещала:
– Мы поедем утром. И я сделаю всё…
– Что сможешь?! – жадно выдохнул Денис.
– Нет, всё, что может Империя, – тихо сказала женщина. – А теперь ложись спать, лисёнок. Уже скоро вставать.
– А твои дела? – спохватился Денис, послушно, словно маленький, укладываясь. Валерия Вадимовна улыбнулась:
– А разве ЭТО – не дело, сын?
Денис улыбнулся. Натянул до подбородка лёгкую простыню. Сморщил нос счастливо.
– Спи! – прикрикнула Валерия Вадимовна, и Денис тут же изо всех сил зажмурился. Затих, всем своим видом показывая, что он очень послушный и уже совсем спящий.
Выходя из комнаты, она осторожно, лёгкими движениями уложила Володьку, как положено. Притворила за собой дверь и какое-то время постояла у лестницы, хмурясь и по-девчоночьи покусывая губу. Хмыкнула. И заспешила вниз – к телефону.
Номер она, конечно, не помнила. У Бориски есть точно… да и у неё где-то в бумагах есть наверняка. Но почему-то не хотелось идти искать. Она позвонила на центральный коммутатор посёлка и довольно долго ждала, слушая щелчки и гудки в трубке – как будто сигнал летел в дальние дали, искал, стучался… Наконец вежливый, ясный, но профессионально резкий голос ответил:
– Министерство Здравоохранения Русской Империи, дежурный капитан Харламов. Слушаю вас.
– Штабс-капитан вашего корпуса Третьякова, – представилась Валерия Вадимовна. – Вы не могли бы связать меня с действительным статским советником медицины Копцевым Ингваром Анатольевичем?
Секундное молчание. Потом – тот же голос, без малейших эмоций:
– Я могу перевести звонок на домашний телефон товарища Копцева, но должен предупредить, что он сейчас спит, хотя и не оставлял никаких указаний или запретов на такой случай.
– Я прошу соединить тем не менее, – с холодной настойчивостью попросила Валерия Вадимовна. И из трубки ответили:
– Ждите, пожалуйста.
* * *
Действительный статский советник медицины Ингвар Анатольевич Копцев оказался огромным – за два метра – атлетом одних лет с отцом Дениса – с лицом, украшенным, если так можно сказать, тремя шрамами, образовывавшими на лбу и скулах гротескную букву П. Это выглядело бы жутковато, не объясни Валерия Вадимовна заранее, что это память о событиях более чем двадцатилетней давности, когда бандиты в среднем течении Нила пытались заставить схваченного кадета Ингвара Копцева спасти своего главаря, раненного осколками в живот. Ингвар засмеялся в лица зверям… И сказал, что давал клятву лечить только людей. Не чудовищ.
Отряд самообороны английских переселенцев отбил истекающего кровью, истерзанного юношу, но шрамы так и остались на память…
– Валерка! – прогудел Ингвар Анатольевич, хватая Валерию Вадимовну и легко подбрасывая её к потолку (женщина ойкнула, Денис вскрикнул и подался вперёд, Олег ахнул, Володька восторженно-завистливо взвизгнул, Ольга Ивановна охнула), а потом так же легко ловя. – Сто лет тебя не видел!
– Олух… – Женщина поправила одежду. – Ну какой же ты олух, Гарь!
Ингвар Анатольевич захохотал и с удовольствием подтвердил:
– Ого, ещё какой… Наследник? – Он посмотрел на мальчишек. – Нет, наследникИ… Эй, вроде бы у тебя был один, и… – Он кашлянул, посмотрел на женщину смущённо.
– Эти двое наши, – усмехнулась женщина, кладя ладони на макушки сыновей (руки ей пришлось приподнять – причём обе, только для Володьки – не так высоко). – А это Олег, тоже неотъемлемая часть семьи, хотя увы – и не сын.
Ингвар Анатольевич хмыкнул и лёгким неуловимым движением определил Володьку себе на плечо (Денис и Олег завистливо переглянулись):
– Кормишь плохо, мои младшие тяжелее… – определил он. – Ну, Валерка, веди мыться и есть. Я голодный. А там поговорим, чего уж ты по мне так соскучилась? И Борьке звони, пусть бросает всё и сюда идёт, что ж такое – отбил у меня самую красивую в мире женщину, а теперь и носа не кажет?!.
С Настей приехал Гришка. Денис мучился – недавний их с матерью визит к Мелеховым оказался не то чтобы неудачным, но… в общем, родители Насти обстоятельно высказали свою позицию, и была она простой и понятной… Спасибо большое за заботу и прочее – но ведь ясно же, что ничем девочке не помочь. И уж не надо бередить раны-то? Денис от стыда и злости готов был там на месте провалиться сквозь землю, а мать никак своего отношения к такой позиции не высказала, и уехали они, если так можно сказать, друзьями семьи, напутствуемые добрыми пожеланиями и приглашениями заглядывать, чуть что, по поводу, без повода…
