Но Денису она никогда не расскажет о том, что увидела. Никогда.
А о том, что поселковые не дали увезти бандитов на суд в Верный, что огромная толпа взяла участок штурмом и вздёрнула всех захваченных на Шахтёрской, – Денис узнает и сам.
Она поднесла руку к глазам, и Денис тут же встрепенулся:
– Болят?!
– Чешутся жутко, – призналась Настя. Это было правдой. – Особенно по ночам. Ингвар Анатольевич сказал – ещё долго так будет. Родители его отпускать не хотят, отец обещал ему дом выстроить и ещё что-то нёс… ой, прости. – Она шлёпнула себя по губам.
– Настя, я… – Денис вздохнул тяжело. – Это ведь всё Гришка, мама, Ингвар Анатольевич… а я… меня только на глупость и хватило…
– Дурак, – усмехнулась Настя. – Рот открывай. Ложка первая. За… за папу или за маму?
– За тебя, Насть, – бесстыже и искренно отозвался Денис.
И снова открыл рот, глядя на казачку влюблёнными глазами.
* * *
Копцев пришёл вечером. В комнате никого не было – Денис подумал, что, наверное, все уговорились, чтобы так было; Олег ушёл буквально за минуту до прихода Ингвара Анатольевича, и Володьку увёл.
– В общем, через час уезжаю в Верный, – деловито заявил Копцев, без приглашения садясь на кровать в ногах подвинувшегося Дениса, который смотрел на врача молча и смущённо. – В самолёт я больше ни ногой. Поеду неспешно, солидно, заодно эти края посмотрю…
– Вы ведь… всё это время… за свой счёт? – выдавил Денис. Копцев пожал широченными плечами:
– Юноша, какие счёты? Брось это слово и притопчи каблуком…
– Спасибо вам. Вы…
– И таких слов не говори, вернее – не подыскивай, если сами сразу не появляются, – необидно прервал его Копцев. Денис кивнул послушно. Поправился:
– Я всё равно хотел поблагодарить. За Настю.
– На одну заметку, – Копцев махнул рукой. – А на меня как на волшебника смотрят… Даааа, дел тут ещё – непочатый край. Уважаю Валерку! Ты её береги, слышишь?
Денис улыбнулся. Кивнул. И спросил:
– Меня – тоже вы лечили?
– Немного, – Ингвар Анатольевич вдруг чуть свёл брови. – Ого. Ты помнишь это?!
– Я всё помню, – вздохнул Денис. Копцев уверенно сказал:
– Не может быть. Ты не помнишь, что… точнее – как с тобой делали.
Денис обнял колени, подтянутые к груди, руками под одеялом. Обмер. Подумал. Честно ответил:
– Не помню.
И расслабился – с невольно расползшейся по лицу улыбкой.
– И не вспомнишь, – кивнул Копцев. – И не захочешь вспоминать.
– Не захочу, – честно сказал Денис. И подумал, что правда не захочет. Но всё-таки спросил: – А… я… ну… что, я плохой совсем был?
Копцев провёл по шраму на своём лице, засмеялся.
– Я был старше тебя. И мне досталось намного меньше, поверь.
Он посидел ещё несколько секунд – казалось, думая о чём-то своём. А потом протянул Денису лопату руки и сказал спокойно:
– Держи, Третьяков. Я своим разбойникам расскажу, что знаком с одним парнем… и что горжусь этим знакомством.
Денис пожал твёрдую, мощную руку. И увидел, что в глазах Ингвара Анатольевича – спокойное восхищённое уважение.
Глава 16
Время мужчин
За наделю, остававшуюся до 21-го
[41]
Денису пришло больше трёхсот писем. В основном (но не только) от пионеров – и скаутов со всех концов земного шара. И это явно ещё не все добрались.
Денис был горд. Открыто и, может быть, неподобающе. Пионер ведь обязан быть скромным. Это записано в правилах, и вообще. Но как тут быть скромным?! Как быть скромным, если из гренландского Кристиансхоба пишут, что он Знамя (у скаутов?! Интересно… быть скаутским знаменем он не пробовал…), а из Экваториальной Островной Республики сообщают, что его пример их там вдохновляет на дело борьбы за мир. Давно пора, кстати – делят они там что-то непонятное… но с чего они так его примером вдохновились? От девчонки из Южно-Аргентинских Конфедеративных Штатов (они ещё к англосаксам не присоединились?!)… Уууууууу… не поленилась сидеть над словарём… «Пламенная страница истинной революции» ещё можно пережить, но вопрос «есть ли у тебя друг-девчока и как ты думаешь, можно ли просто дружить с девочкой?» уже настораживает…
А ведь на всё это надо будет отвечать. Володьку припахать, что ли? Или извернуться и объявить всё это «отрядной корреспонденцией» – пусть библиотека, редакция и музей разбираются? Интересно, это будет превышением его полномочий или не будет?
Денис прислушался к доносящемуся с улицы маршу, вздохнул и открыл ещё одно письмо – с Аляски. Толстое, даже скорее бандероль. Марки – чёткие, но скупые, всего в три цвета – с изображением северных животных, аж пять штук…
Внутри оказался листок бумаги и номер – майский – журнала «Страна танцующего хариуса». Журнал был малотиражный, двести номеров, скаутский из города Танана. Хорошо сделанный, кстати, завистливо подметил Денис. Нам бы такой… может, кинуть идейку? Так, а это что?
Письмо было написано по-русски, и довольно правильно, но ясно было, что пишет англосакс. Денис положил листок на журнал, распрямил, устроил поудобней.
Доброго времени суток, русский брат!
Этой зимой мы читали в журнале «Барабан», который выписывает наш отряд, о том, что пионеры организованного тобой отряда ищут человека по имени Алекс Шепелёв, который был писатель и пропал без вести в годы Безвременья. Мы вообще следим за новыми скаутскими и пионерскими отрядами. В нашем штабе есть огромная карта, и мы флажками отмечаем новые, а если их несколько в каком-то городе, то пишем на флажке цифру (уууу… ну ведь на поверхности лежит идея, простонал мысленно Денис). Нас больше с каждым днём, и даже там, где ещё гремят взрывы и бьются с бандами наши отцы и старшие братья, множится число наших отрядов (написано было очень выспренне, но смеяться Денису не захотелось). Мы знаем и о том, как ты помог людям вашей славной Империи раздавить гнездо изуверов-сектантов и расправиться с детоторговцами, и мы думаем, что ваш Император просто обязан отметить тебя лично (ой… ой не надо… хорошо ещё – о последних событиях не знают, кажется – далеко Аляска…).
Но сейчас не об этом. Дело в том, что Алекс Шепелёв или Алекс Шэппел, как его называют у нас, никуда не пропадал. Он был на Аляске (сейчас мы пробуем узнать, как он попал сюда перед войной и обязательно сообщим, когда будет результат) и сделал очень много для жителей наших мест. Именно им была основана Юконская Коммуна, председателем которой он был со 2-го года Безвременья по 10-й год Серых Войн, когда наш русский спаситель и основатель пал смертью храбрых в бою с бандами во время Восточного Потопа, когда бандиты хотели захватить земли нашей Коммуны. В то время мы ещё не имели связи с Фирдом, но отбились сами. К сожалению, это стоило нашим предкам больших потерь, в числе которых оказался и председатель, сражавшийся в первых рядах защитников Тананы.
