— Тверь показалась, боярин, — сказал Немцов, отвлекая меня от наблюдения за встречным судном.
— Вижу.
— Останавливаться будем?
— Придется. Экипажу нужен отдых, да еще у нас восемь человек из этих мест. Пусть к родным съездят, проведают. Сам родственников навести, почитай год на родине не был.
В это время приблизился встречный ушкуй. По традиции мы сблизились, чтобы обменяться новостями. Стандартная процедура, для того чтобы узнать, что обоих ждет впереди.
— Как?! — крикнул встречному судну Федор.
— Чисто. А у вас?
— В дневном переходе выброшенная на берег часть ладьи. Похоже, с топляком столкнулись. Разбойников не встречали, но чужие следы на стоянках видели.
— Ясно, спасибо!
— И вам.
Если течение и скорость слабые, то можно обменяться несколькими фразами, вот как сейчас, но бывало, только и успеешь крикнуть или «чисто» или «бойся».
Мы уже несколько дней находились на территории княжества, которое не входило в протекторат Москвы. Правил там некто великий князь Тверской Михаил Борисович. Часть моей команды были из этих мест, и несмотря на то, что мы спешили, я решил дать отдых своим людям.
С флотилией царя мы разобрались. Лазутчики доложили, что погибшие все-таки были, некоторые не успели выбраться на берег. Быстро распространившийся огонь перекрыл им дорогу. Единственный выход — только в воду, шестеро выплыло, двое утонуло. Сгорело шестнадцати судов, обгорело восемь, команды сумели потушить очаги пожара. К вечеру подошла вторая флотилия. Чтобы царь не продолжил поход, я немного схитрил. Переодел двух мальчишек в обычные штаны и рубахи и направил их к объединившимся флотилиям, которые стояли на два километра ниже по течению от того места, где случилась трагедия.
Задача у диверсантов была простая — переходя от костра к костру, где сидели команды сгоревших судов, пускать слух, что поход проклят, и дальше начнут гибнуть люди. Слова мальчишек быстро подхватили, причем именно те, кто потерял имущество на сгоревших судах. Пока со скоростью пожара распространялись слухи, мои лазутчики беспрепятственно вернулись на ушкуй. Противник не знал, что такое информационная война. Флотилия стояла еще два дня, потом развернулась и двинулась обратно. В ней оказалось слишком много суеверных.
— Ты местный, так что думай, где лучше поставить судно, причем так, чтобы можно было немедленно уйти, — велел я Немцову. Он действительно был местным и знал порт как свои пять пальцев. Я успел в этом убедиться, когда мы, вместо того чтобы переть в лоб против ветра, подошли к берегу, где течение подхватило нас и понесло сразу к причалам.
— Это пристань барина Боброва, казначея князя. Тут лучшее место, хоть и дорого по сравнению с другими.
— Нормально, причаливай, — велел я и направился в каюту. Нужно переодеться в выходную одежду.
Как только я вошел, Ласка тут же кинулась мне под ноги, чуяла, что скоро гулять пойдем, привыкла носиться вокруг стоянок да играть с мальчишками-пушкарями.
Потрепав ее по холке, я быстро переоделся и вышел на палубу.
В это время ушкуй как раз подошел к причалу, на котором нас уже ждал хозяин, чтобы получить мзду и узнать, кто прибыл. В отличие от других городов, в Твери проходила регистрация вновь прибывших.
Команда уже была разбита на смены: кто останется на судне, а кто пойдет отдыхать в ближайшие кабаки. Естественно, местные в эти смены не входили. Их отпустили на все пять дней, отсыпав меди и серебра, чтобы поддержать семьи.
Немцов быстро уплатил пошлину и провел регистрацию, служащий, высунув от напряжения язык, записал мои данные на берестяной коре. После прохождения процедуры таможни мне снова выделили охрану из шести воинов — четыре старших и двое мальчишек-отроков.
— Куда сперва, боярин? — спросил командир второго десятка стрелков Петр. Он в данный момент руководил моей охраной.
— Зайдем в трактир, хорошенько поедим. Пирогов что-то хочется, потом после баньки можно и по городу погулять… Рядом, — велел я Ласке, которая, дергая поводок, крутилась у ног.
— Хорошо, боярин.
Городок был симпатичным, даже красивым. Белые стены кремля, золотые купола церквей на голубом фоне неба. Лепота. Те, кто местные из команды, включая Немцова, быстро распрощавшись, уже уходили в сторону города.
Еще бы, сколько родственников не видели? За старшего на судне остался Корнилов, Ветров отправился в город, узнать новости. Синицын — в сторону пушкарского приказа, узнать насчет покупки пороха, да и свинца прикупить. Мы изрядно потратились в учебных стрельбах, о чем я ни капли не жалел. Мастерство пушкарей росло не по дням, а по часам.
Свободные от дежурства воины мелкими группками разбредались по порту в направлении города, решая, как начать отдыхать.
Не отставали от них и мы, шагая в сторону крепостных ворот.
«Надо будет пролетку нанять», — размышлял я, проходя ворота. Нас не остановили и внимательно осмотрели. Особенно огнестрельное оружие, им были вооружены все мои люди. Даже у мальчишек за поясом было по одному пистолету и чехлы с порохом и пулями. Причем стражники видели, что это для моих людей уже привычное оружие, с которым они свыклись и в полной мере им овладели.
Причем их заинтересовало не только оружие, но и сбруя. Намучившись с поясами, я нашел шорника из команды и дал ему задачу. Так что теперь у меня и у всех моих людей были наплечные ремни, поддерживающие пояс. У кого один — у форсистых их было два. Все уже оценили удобство наплечных ремней.
Я вооружил воинов для выхода в город несколько избыточно, поскольку решил подстраховаться от неожиданностей. У каждого было по ружью, мечу, плюс ножи. Про кольчуги и шлемы я уже не говорю. Да и форма ясно показывала, что это воинский отряд, но, как я уже говорил, в город нас пропустили беспрепятственно.
Мальчишки, кроме пистолетов и ножей, имели небольшие татарские сабли. Как раз под их руку. Владели они ими еще на уровне младшего ученика, но пять основных приемов из восьми выучили почти до автоматизма. Так что, считай, вполне умелые воины, учил-то я их сам.
Узнав, где находится лучшая таверна, мы направились туда. После баньки, пока наши вещи стирали и сушили, мы, завернувшись в подобие простыней, сидели в отдельном кабинете трактира.
Я снял на третьем этаже трактира комнаты, себе отдельную, людей поселил по двое, так что переночевали мы там. Кстати, мне местные бани не очень нравились, сколько ни парился, ни одной построенной по-белому, только по-черному. Может, местные и привыкли, но когда я пару раз измазался о сажу, что скопилась на стенах и потолках, то как-то охладел к этому делу. Да и щелочь вместо нормального мыла и шампуня тоже начинала доводить. Где современные удобства? Где белый фаянсовый друг? А-а-а, хочу теплый туалет, а не дырку в полу!
Хорошо еще, что я знал, как класть печи. Деду помогал в деревне, когда пацаненком был, сколько времени прошло, а помню.
