— Да, на закупку тогда понадобится меньше времени. Может даже, до темноты успеем вернуться в усадьбу, — согласился Ветров, он сражался с жареным осетром, и тот ему явно проигрывал.
В это время, наконец, принесли горячее. Мне уху, Ветрову пироги, он их хомячил за милую душу. Большой любитель, везде, где мы останавливались в городах или селах, закупал с запасом.
Кстати, уха это не рыбный суп, как я думал, когда мне предложили в первый раз. Нет, оказалось, ухой в местное время называлась вся жидкая пища, супы короче. Сейчас передо мной исходила паром тарелка щей. Настоящих, настоянных в печи. Да еще присыпанные свежей зеленью и еще с ложкой деревенской сметаны. Ум-м-м, вкуснотища.
Кстати, тут оказалось не ели щи сразу, а настаивали ее в печи пару, а лучше три дня, получались они с умопомрачительной кислинкой, за которую я так и полюбил эти щи, когда попал на Русь. Отсутствие картошки, конечно, было непривычно, но я пока терпел. Пнуть, что ли, Христофора, чтобы быстрее открыл Америку, или, может, самому за картошкой сплавать?
Щи, что выставил на стол Семен, были сделаны мастером, я уже стал немного гурманом, поэтому по запаху определял, вкусны щи, то есть уха, или нет.
Отодвинув тарелку, я посмотрел в сторону кухни с сомнением. Нет, второй такой тазик я не осилю.
Ветрова немного забавляла моя манера есть уху вприкуску не с хлебом, а тут он был хорош, еще горячий, а с пирогами. А что? И тут хлеб и там, только по-разному приготовлено, да одно с начинкой.
— Сейчас сбитень допью и пойдем, — ответил я на молчаливый вопрос сотника.
Ветров и некоторая часть его людей уже успели пообедать. Поэтому кто тяжело отваливался от стола, кто выходил во двор, оголодавшие крестьяне не только ели, но и собирали недоеденное в узелки, некоторые воины сами отдавали, детишек покормить. Я вообще не понимаю, как это крестьяне не могут себя прокормить?! Лес, поля — и здрасте, голод. Хня какая-то.
Со вздохом поставив пустую кружку на стол, я поймал ожидающий взгляд корчмаря, стоявшего за импровизированной стойкой, и повелительно махнул рукой, подзывая к себе. Пора расплачиваться.
— Сколько? — спросил я, как только он подскочил ко мне.
— Так, сорок семь пирогов с капустой…
— Сколько?
— …четыре поросенка на вертеле…
— Сколько?!
— …ухи четыре ведра… — не обращая внимания, как я завожусь, и на хихиканье Ветрова, продолжал перечислять корчмарь. Привык дела все с купцами иметь. Те пока двадцать раз не пересчитают, не заплатят.
— Да сколько, твою мать?!
— Рубль серебром, — закрыв глаза от своей смелой наглости, разом ляпнул корчмарь.
— Ну наконец-то, — вздохнул я и, отдав ему небольшой серебряный слиток, встал и добавил: — Мои люди до вечера у тебя побудут, потом уйдут. На вот тут тебе еще. Перед тем как отправится обоз, отдашь старшему сорок пирогов на дорогу. Ясно?
— Сделаю, боярин, — поклонился корчмарь.
— Все, иди.
Кивнув Ветрову на выход, я направился во двор. Уже отобранные воины ждали нас.
Чтобы не мучиться, да и городок небольшой, больше крепость, чем город, мы отправились пешком на местный базар, благо он работал дотемна.
Базар находился не так далеко, от ворот к корчме мы повернули налево, а базар находился направо от ворот, поэтому, пройдя их и приветливо кивнув тем же стражникам, мы прошествовали до базара.
Был он не так чтобы большой, десяток лавок да штук пять торговых рядов под навесами. В каждом ряду от шести до десяти продавцов со своими товарами.
— Найдите мне говоруна, — велел я своим людям.
Ходили они со мной не в первый раз, ну двое новичков в первый, поэтому знали, что нужно делать. Почти сразу по знаку Ветрова один воин отошел в сторону, пока мы обозревали базар и, найдя грязного мальчишку, который про все тут знал, подвел к нам.
— Боярин, это Семен, он обещал нам помочь, — сказал стрелок.
Осмотрев худого мальчишку лет одиннадцати, которого даже не ветром качало, сам от голода чуть не падал, я согласно кивнул.
— Купи ему что-нибудь поесть, а то вон какой худющий, — велел я воину, потом, слегка наклонившись, спросил: — Ты кто?
— Семен, мельника сын.
— Как здесь оказался?
— Да нас тати спалили. Я один спасся, батя меня в окно выкинул, я в лес и утек… а они в доме так и остались, — в несколько приемов, глотая слезы, ответил мальчишка.
— Красновские земли?
— Д-да, — кинул он, вытирая грязным рукавом лицо.
— Понятно. Жаль, раньше я не успел… Я боярин Красновский, вернулся из крымского плена… А татей больше нет. Я их вчера побил своей дружиной, семьдесят разбойников, ни один не ушел.
— Правда? — недоверчиво переспросил пацаненок.
— Воин, который тебя привел, там был. Даже рану получил. Спроси у него, если хочешь.
— Я тоже там был… — сказал один из воинов.
— И я, — добавил второй. Новички промолчали, их в том бою не было.
В это время вернулся тот воин, что привел мальчишку, Олег Зимин, если не ошибаюсь, и протянул ребенку лепешку с начинкой. Небольшую. Курсы фельдшеров я провел хорошие. Знает, что такое переедание после долгого голода. Схватив лепешку, тот впился в нее зубами, жадно заглатывая куски.
— Пошли, покажешь нам тут все, расскажешь, что и где есть, — взял Семена за плечо. — Ты один остался? Ко мне пойдешь в услужение?
— Пойду, боярин, — серьезно кивнул Семен, дожевав последний кусок и жадно посмотрев в сторону торговца, что продавал на ходу еду.
— Сейчас тебе нельзя, потерпи.
— Хорошо, боярин. Спрашивай, все, что знаю, скажу. Я тут всю весну подрабатывал у разных лавочников.
Мне все больше нравился этот не по годам серьезный мальчишка.
— Зачем? — тихо спросил Ветров.
— Каждому надо дать надежду. Пусть будет моим ординарцем… э-э-э, оруженосцем. Пройдет курс молодого бойца и будет помощником, — ответил я, когда мальчишка убежал куда-то между рядов. Меня первым делом заинтересовало, продаются ли тут пищали и ружья. Оказалось, что даже пушки были в продаже, только их никто не берет. Боятся. Вот Семен и убежал узнать, открыта эта лавка или нет. Она стояла обособленно, другие торговцы не любили, когда рядом с ними что-то взрывалось или грохотало, поэтому и «попросили» владельца перенести лавку в сторону.
Мальчишка вернулся быстро. Судя по довольному лицу, лавочник был на месте, это-то и подтвердилось звонким мальчишеским голосом.
— Идем, — велел я своим, и мы зашагали вслед за гордым Семеном, шествовавшим впереди.
В ста метрах от базара, в небольшом переулке, между высокими заборами, действительно находилась довольно большая лавка. Судя по тому, как большая ее часть находилась на территории одного из подворьев, хозяин или договорился арендовать у хозяев землю, или сам был хозяином. Думаю, второе вернее, кто будет терпеть рядом бесовское оружие?
