– Вы случайно не говорили мистеру Бенсону точное время обеда с ним?
Она изумленно посмотрела на Ванса, но ответила решительно, без всяких колебаний;
– Он намекнул насчет веселенькой ночи, но я сказала ему, что если я пойду с ним, то только до полуночи. Таково мое правило… Видите ли, я занимаюсь пением и приходится себе кое в чем отказывать. Это одно из ограничений.
– Очень похвально и умно! – воскликнул Ванс. – Это правило широко известно вашим знакомым?
– О да. Из-за этого меня все прозвали Золушкой.
– Среди прочих людей полковник Острандер и мистер Пфайф знали об этом?
– Да.
Ванс на мгновение задумался,
– Как случилось, что вы днём были в доме Бенсона, хотя вечером собирались обедать с ним?
Она покраснела.
– В этом нет ничего плохого. После ухода из конторы мистера Бенсона, я была возмущена, решила отказаться от встречи с ним. Я пошла к нему домой – сперва я снова посетила контору, но его там уже не было, – чтобы освободиться от обещания пообедать с ним. Но он засмеялся, заставил меня выпить с ним чаю и отправил на такси переодеться к обеду. Около половины восьмого он заехал за мной.
– И пока вы уговаривали его отказаться от вашего обещания, вы напомнили ему об угрозе капитана Ликока, а он сказал, что это блеф.
Она снова была изумлена.
– Да.
Ванс улыбнулся.
– Полковник Острандер сказал мне, что видел вас с мистером Бенсоном в «Марселе».
– Да, он был там, и мне было очень стыдно. Он знал, кто такой Бенсон, и предупреждал меня о нем за несколько дней до этого.
– У меия сложилось впечатление, что полковник Острандер и мистер Бенсон большие друзья.
– Так и было за неделю до этих событий. Но полковник потерял денег еще больше чем я, и сказал мне, что мистер Бенсон явно для своей выгоды дает нам неправильные советы. В тот вечер в «Марселе» он даже не разговаривал с мистером Бенсоном.
– А что вы скажете о драгоценностях, которые сопровождали ваше чаепитие у мистера Бенсона? – спросил Ванс.
– Взятка, – она презрительно улыбнулась. – Джентльмен пытался вскружить мне голову. Мне было предложено надеть к обеду нитку жемчуга, но я отказалась. И мне было сказано, что если я пойму все правильно, то двадцать первого я получу все эти драгоценности или даже еще лучше.
– Конечно, двадцать первого, – улыбнулся Ванс. – Вы слышали, Маркхэм? Двадцать первого кончался срок расписки Линдера, и если бы деньги не были внесены, драгоценности пошли бы на уплату долга.
Ои снова обратился к мисс Сент-Клер:
– Мистер Бенсон взял драгоценности с собой?
– О нет! Я думаю, мой отказ надеть жемчуг обескуражил его.
Ванс сердечно улыбнулся ей.
– А теперь, как говорят юристы, расскажите нам своими собственными словами эпизод с пистолетом.
– Утром после убийства капитан Ликок пришел сюда и сказал мне, что примерно в половине первого он явился в дом Бенсона с намерением убить его. Но возле дома он увидел мистера Пфайфа, плюнул на свою затею и вернулся домой. Я испугалась, что мистер Пфайф видел его, и просила принести пистолет ко мне, а на вопросы о нем отвечать, что он потерял его во Франции… Видите ли, я действительно думала, что он убил мистера Бенсона и лжет, как джентльмен, чтобы не волновать меня. А когда он забрал пистолет, чтобы выбросить в реку, я еще больше убедилась в этом… – Она слабо улыбнулась Маркхэму. – Поэтому я отказалась отвечать на ваши вопросы. Я хотела, чтобы вы подозревали меня и оставили в покое капитана.
– Но он вообще не лгал, – сказал Ванс.
– Теперь-то я знаю это. А мне следовало знать это раньше. Он никогда бы не принес ко мне свой пистолет, если бы был виновен.
Глаза ее тревожно блеснули.
– Бедняжка, он признался, потому что считал виновной меня.
– Вы совершенно правы, – кивнул Ванс. – Но где вы могли бы достать оружие?
– Я знаю многих мужчин – друзей капитана Ликока и майора Бенсона, у которых есть оружие. А прошлым летом в горах я училась стрелять из пистолета ради забавы. Это и натолкнуло его на мысль, что я могла убить мистера Бенсона.
Ванс встал и вежливо поклонился.
– Вы нам очень помогли, – сказал он. – Видите ли, у мистера Маркхэма есть несколько теорий насчет убийства. Сперва он думал, что это вы сыграли роль мадам Борджиа. Потом он решил, что это сделали вы и капитан вместе. Третий вариант – капитан лично спустил курок. Дело в том, что официальный ум с трудом приспосабливается к обстановке. Самое печальное в данный момент то, что мистер Маркхэм считает виновными вас обоих – индивидуально и коллективно. Я пытался убедить его в обратном, поэтому прибегнул к вашей помощи.
Ванс подошел к Маркхэму.
– Вот видите, старина, – мягко проговорил он, – я оказался прав и, надеюсь, вы больше не станете подозревать их в убийстве.
Маркхэм встал.
– Мисс Сент-Клер, – сказал он, – мистер Ванс убедительно доказал мне свою правоту, и я благодарен ему за то, что он удержал меня от несправедливого поступка. Как только я вернусь к себе, я немедленно отдам приказ об освобождении капитана Ликока.
Когда мы вышли на улицу, Маркхэм свирепо набросился на Вайса:
– Так! Значит, по-вашему, я изверг, который сажает невинных людей, а вы добрый ангел-хранитель! Так, что ли? Вы же знаете, что я не считал их виновными! Паршивый лжец!
Ванс вздохнул.
– Дорогой мой! Вы хотели, чтобы вам в этом деле была оказана помощь? – печально спросил ои.
– Зачем вы выставили меня ослом перед этой женщиной? Чего вы добились своим жалким фиглярством?
– Что? – изумился Ванс – Да показания, которые вы только что слышали, неизмеримо продвинули нас вперед и помогут в дальнейшем добраться до правды. Больше того, теперь мы знаем все о перчатках и сумочке, о леди, которая была в кабинете Бенсона. Нам известно, чем занималась мисс Сент-Клер между двенадцатью и часом, мы знаем, почему она обедала с Бенсоном и почему сперва пила с ним чай. Мы знаем о драгоценностях и о пистолете, мы знаем, почему он признался… Боже мой! Неужели вам этого мало? Ее рассказ освобождает дело от ненужных нагромождений.
Он остановился и закурил.
– Самое важное в ее рассказе то, что все ее друзья знают о ее привычке в полночь прекращать всякое веселье и спешить домой. Обратите на это внимание, старина, это существенно. Я вам уже говорил, что человек, который убил Олвина Бенсона, хорошо знал о том, что она собирается с ним обедать.
– В следующий раз вы мне скажете, что знали, кто его убил, – с иронией сказал Маркхэм.
– Я все знаю о человеке, который это сделал.
– В самом деле! И когда вы сделали это открытие? – издева-тельски осведомился Маркхэм.
