Совместные показания Монтегю и Пфайфа разбили алиби майора. Защита упрямо твердила, что оба свидетеля ошиблись в опознании майора, однако заместитель окружного прокурора Салливэн, наученный Вансом, с диаграммами в руках сумел убелить Большое жюри, что алиби майора липовое.
Также было доказано, что драгоценности не могли быть взяты с места преступления никем, кроме убийцы, а Ванс и я были вызваны в качестве свидетелей того, что они были найдены в квартире майора. Картинка Ванса об определении роста убийцы также была предъявлена суду, но любопытно, что она не произвела большого впечатления и вызвала массу научных возражений. Идентификация пистолетов, проведенная капитаном Хагедорном, тоже вызвала много возражений со стороны защиты.
Суд длился три недели и к делу была привлечена куча доказательств скандального характера. Хотя Салливэн старался не привлекать к делу невинных людей, многие все же оказались участниками судебного разбирательства. Однако полковник Острандер наотрез отказался быть свидетелем обвинения, и Маркхэм никогда ему этого не простил.
В последнюю неделю мисс Мюриэл Сент-Клер с успехом выступала в опере на Бродвее и сразу же стала примадонной. Она вышла замуж за своего рыцаря-капитана, и они стали счастливой парой. С тех пор прошло уже два года, и они по-прежнему счастливы. Пфайф все еще женат и так же элегантен. Его визиты в Нью-Йорк продолжаются, хотя его «дорогого старины Олвина» давно нет на свете. Иногда я встречаю их вместе с миссис Баннинг. Пфайф получил десять тысяч долларов – понятия не имею, где он их достал, – и вернул драгоценности. Кстати, об их владелице на суде не упоминали, и можно считать, что Пфайфу повезло.
Вечером в день приговора, вынесенного майору. Ванс, Маркхэм и я сидели в Стюйвезант-клубе. Пока мы обедали, об этом деле не было сказано ни слова. И лишь в комнате отдыха, где мы Курили, Ванс заговорил об этом.
– Какой гротескный спектакль – этот суд! – всосликиул он. – Реальное доказательство даже не было предъявлено. Бенсон был приговорен на основании предположений, презумпций, догадок и выводов… Боже, помоги Даниилу, попавшему в лапы льва законности!
К моему удивлению, Маркхэм не стал возмущаться и отнесся к словам Ванса серьезно.
– Да, – кивнул он, – вы правы, Ванс, но если бы Салливэн начал приводить ваши психологические соображения, его объявили бы сумасшедшим.
– Несомненно. Вы, законники, не любите, чтобы в ваше дело влезали с умом.
– Ваши теории достаточно ясны, но, боюсь, что они не произвели бы впечатления, особенно когда вы сравнили преступление с искусством… Впрочем, если мне еще раз придется столкнуться с подобным делом, могу я рассчитывать на вашу помощь?
– Всегда к вашим услугам, старина, – ответил Ванс. – Я уверен, что когда ваши доказательства еще раз приведут вас к невинной жертве, я понадоблюсь еще больше. Не так ли?
И хотя он говорил достаточно добродушно, его слова оказались зловеще пророческими.
