Шинон
Роскошный солнечный закат ласкал своими пурпурными лучами высокие серые стены замка Шинон и островерхие крыши города, прочная стена укреплений которого вырастала из протекавшей рядом Вьенны. Лодки перевозчиков бесшумно скользили по золотившейся поверхности реки к черным аркам старого моста под крики зимородков и быстро скользивших над водой ласточек. Был прекрасный тихий и теплый вечер, пропитавшийся запахом созревших трав, уже высоко стоявших по обе стороны реки, когда Катрин с Сарой и Тристан Эрмит проехали через первые ворота Бессе и двигались вдоль стены собора Сен-Мем.
Чуть дальше находились новые ворота и новый подъемный мост – ворота Верден, являвшиеся входом в сам город. Вверху, доминируя над городом, расположился тройной замок: крепость Сен-Жорж, построенная еще Плантагенетами
[18]
, замки дю Милье и Кудрэ с его тридцатипятиметровой цилиндрической башней. Шинон-ля-Вильфор
[19]
заслуживал свое название, и Катрин с огромной радостью обозревала величественную каменную ловушку, где вскоре очутится ее враг.
Время летело быстро. События в Амбуазе с их трагическими и болезненными поворотами казались далекими. А ведь прошло три дня, всего три дня с тех пор, как Тристан и Пьер де Брезе вырвали ее из рук смерти, вытащили из подвалов королевского замка. После расставания в лесу Катрин, Сара и Тристан, одетые в солдатскую форму, прибыли в маленький замок Мевер, где наконец Катрин смогла вернуть себе прежний вид. После бани с мылом и щеткой ее протерли спиртом и смазали кремом из свиного жира. Потом мыли снова, и ее кожа стала почти такой же светлой, как раньше. Остался своеобразный золотистый загар, появившийся скорее от жизни на воздухе, а не от краски несчастного Гийома гримера. Она выбросила фальшивые черные косы, вымыла свои волосы, которые отросли так, что у корней образовался золотистый венчик. К сожалению, светлая полоса волос была незначительной, и стричь их надо было коротко, очень коротко.
Катрин не стала долго колебаться. Она села на табурет и протянула Саре ножницы:
– Давай срезай все, что черное.
Выразив удивление, Сара принялась за дело. Вышедшая из-под ее рук голова Катрин была словно золотое жнивье с едва потемневшими кончиками. Она причесалась под юного пажа, но, как ни странно, не потеряла своей женственности.
– Это ужасно, – заключила Сара. – И я не могу смотреть на тебя такую.
– Не бойся, я тоже.
Теперь, одетая в черную парчу, дамский чепчик того же цвета и высокий головной убор в форме серпа из черного накрахмаленного муслина, Катрин превратилась в благородную даму. Для Сары нашлось удобное платье служанки из богатого дома, а Тристан переоделся в свой костюм из черной замши.
Хозяйки с порогов своих домов и прохожие оборачивались при виде этой женщины, такой красивой и величественной в строгом траурном одеянии. Пройдя Верденские ворота, трое путников очутились на людной улице. Закончив работу, люди беззаботно бродили от одной лавки к другой, дети с горшками и кувшинами в руках шли за вином или молоком. Легкий ветерок играл разноцветными вывесками лавок, подвешенными на железных треугольниках. Через открытые окна были видны пылавшие очаги и хозяйки, снующие вокруг горшков.
Разумеется, лавки не были такими богатыми, как раньше. Война все еще свирепствовала в королевстве, и снабжение было неважным, но пришла весна, и земля все-таки кормила эту страну, избавленную от английского ига. Торговцы тканями и меховщики больше всех пострадали в это время, так как были лишены возможности ездить на большие ярмарки. А торговцы овощами и фруктами предлагали свежие цветы. Река давала рыбу, деревня – птицу. Вкусный запах капусты и свиного сала распространялся по улице и вызвал улыбку у Катрин.
– Я хочу есть, – сказала она. – А вы?
– Я бы съел свою лошадь, – плотоядно ответил Тристан. – Думаю, эта таверна нас устроит.
Вся троица наслаждалась поездкой после трагических перипетий в Амбуазе и накануне тех, которые их ожидали здесь. Это было похоже на блеск молнии между двумя ударами грома, на антракт между двумя действиями в драме.
Они подъехали к перекрестку, на котором женщины болтали у колодца. Недалеко от них дети играли в лапту. Под навесом дома, стоя на большом черном камне, молился монах в черной изношенной сутане, заявляя, что этот камень помог Орлеанской Деве сойти с лошади, когда она приехала, ведомая Богом, за милым дофином, и что она еще вернется и прогонит антихриста. Группа мужчин и женщин, окружавших его, согласно кивали головами.
Здешние дома с их высокими коньками крыш, новыми деревянными простенками и благородными башенками приятно отличались от своих братьев в остальной части города. Катрин поняла, что они попали в Гран Карруа, сердце Шинона. Тристан приступил к поискам трактира. Подходящий нашелся неподалеку, у перекрестка. Его красивая вывеска изображала святого Меме с ореолом вокруг головы и ужасно косившего глазами.
Тристан пошел разыскивать хозяина, а Катрин и Сара поджидали у входа, не слезая с лошадей. На самом деле это оказался хороший постоялый двор, сверкавший чистотой. Маленькие стеклянные квадратики окон, оправленные в свинец, блестели как осколки солнца, отражая пламя камина. Резные столбы, выступавшие за порог, были протерты.
Вскоре появился Тристан в сопровождении высокого человека, лицо которого почти полностью скрывалось в шерстяном покрове, состоявшем из зарослей бороды, бровей, усов красивого мышиного цвета, откуда вырастал импозантный нос, смахивающий на грушу. Острый взгляд черных глаз не внушал доверия. Белое чистое платье и высокий колпак вкупе с огромным ножом, висящим на животе, подсказали Катрин, что перед ней мэтр Анеле
[20]
, хозяин Круа дю Гран-Сен-Мем, и она улыбнулась. Этот агнец был ужасно похож на старого хищного волка. Живописный персонаж согнулся перед ней, выражая своим видом глубокое почтение, и по блеснувшей молнии в гуще его бороды Катрин поняла, что он улыбался.
– Большая честь для меня, почтенная дама, принимать вас в своем доме. Друзья мессира де Брезе – мои друзья… Но боюсь, что смогу вам предоставить хорошую, но маленькую комнату. Пришло сообщение о приезде короля, нашего господина, и часть моих комнат была заранее зарезервирована.
– Не беспокойтесь, мэтр Анеле, – ответила Катрин, опираясь на его руку, галантно предложенную, чтобы помочь спуститься с лошади, – лишь бы вы разместили меня с моей спутницей и было не шумно. А мэтр Тристан, как я думаю, мог бы…
– За меня не тревожьтесь, госпожа Катрин, – перебил фламандец, – после ужина я уезжаю.
Катрин подняла брови.
– Вы уезжаете? Куда же?
– В Партенэ, где должен встретиться с коннетаблем, моим хозяином. Время не терпит. Но я только туда и обратно. Мэтр Анеле, вы знаете, что вам делать?
