В другое время я бы попыталась избавить Женьку от мысли
ночевать у меня и уж тем более от необходимости рассказывать о мерзавце
Пастухове. О нем я слышала постоянно вот уже два месяца с тех самых пор, как он
стал Женькиным шефом и по совместительству любовником. Тихого, зашуганного
женой Пастухова Женька соблазнила буквально в первый же день его работы в новой
должности. Тот, как видно, ничего не знал о вреде служебных романов для
душевного здоровья, за что сейчас и нес заслуженное наказание. Подружка, как водится,
обвиняла его во всех смертных грехах, хотя на самом деле у него был лишь один
грех, но существенный: он нимало не походил на идеального возлюбленного, каким
его представляла себе Евгения Петровна. Боюсь, таких мужчин в природе попросту
не существует, на что я Женьке неоднократно намекала. Она презрительно фыркала
и продолжала клеймить подлеца Пастухова. Так вот, в другое время от
необходимости слушать гневные Женькины речи я бы пришла в ужас и попыталась бы
как-то отвертеться, но в тот момент я так обрадовалась подружке, что готова
была потратить вечер на разговоры о чем угодно, лишь бы не сидеть в
одиночестве.
С самого утра на меня напала тоска. Ромку отправили на
учебу, и вдруг выяснилось, что без мужа я чувствую себя очень неуютно, то есть,
если честно, очень скверно я себя чувствую. Отправляя его в Москву, я думала,
как расчудесно отдохну, пока он постигает науки: во-первых, не надо будет
готовить (Ромка комплекцией и аппетитом походит на динозавра, что создает мне
определенные трудности), во-вторых, не надо то и дело отвечать на его звонки (с
этим, правда, вышла незадача, муж и из Москвы звонил по двадцать раз на дню,
выбрасывая наши деньги на ветер), а главное, вволю буду встречаться с
подружками, болтать по ночам по телефону, и никто не станет меня изводить
ехидными замечаниями, а также ворчать, что в этом доме муж никому не нужен, в
этом доме только подружкам рады, и прочую чушь.
В общем, я надеялась устроить себе отпуск и, провожая Романа
Андреевича, мечтательно улыбалась, чем вызвала его суровый взгляд с намеком на
недоверие. Но стоило Ромке уехать, как явилась тоска. В квартире стало
подозрительно тихо, к девчонкам не хотелось. Точнее, вообще ничего не хотелось.
Я подумала, что жить без любимого предстоит довольно долго, и запечалилась
по-настоящему. Разумеется, он приезжал при каждом удобном случае, и я ездила к
нему (до Москвы на машине меньше двух часов от нашего города), но лучше мне
почему-то не становилось. Я решила, что должна засесть за работу, и начала
новый детективный роман, но работа шла ни шатко ни валко, и я подозревала, что
сегодня за письменный стол вообще не сяду. Оттого Женьке и обрадовалась, будет
чем оправдать собственную лень.
Я плавно тронулась с места, Женька двигалась за мной, таким
образом мы въехали во двор ее дома. Оставив машину на стоянке, подружка
пересела ко мне, взглянула пристально и присвистнула:
– Вижу, что болезнь прогрессирует.
– Отстань, – отмахнулась я.
– Чего ты киснешь? – не унималась Женька. – Ромка
твой не по бабам шляется, а занят делом. Опять же, звонит без конца. Кстати, ты
не пробовала его обучить чему-то полезному, «эсэмэс» посылать, к примеру?
Сэкономили бы деньги…
– Отстань, – повторила я.
– Ладно, ладно… я тебе завидую, – вдруг вздохнула
подружка. – Вот ты мужа любишь, а я до сих пор одна на всем белом свете. А
ведь годы идут и вообще…
– Женечка, ты еще встретишь свое счастье, – жалобно
заговорила я.
– Ага. Встретишь. Думаешь, мужики-то на дороге валяются? Да
и сказать по чести, я не встречала стоящих. Роман Андреевич не в счет, –
поспешила заверить меня подруга. Я согласно кивнула. Не могу сказать, что мое
счастье с Романом Андреевичем было совершенно безоблачным, иногда мне всерьез
хотелось огреть мужа чем-то тяжелым, но теперь, когда он был вдалеке… в общем,
я воспылала еще большим сочувствием к подруге.
– Да, времена нынче… – вздохнула она и покачала
головой. – Боюсь, так и помру в девках…
От эдакой перспективы мы на некоторое время остолбенели, но
сзади посигналили, я вспомнила, что нахожусь за рулем, потом подумала, что
умереть в девках подруге все-таки не грозит, то есть выражается она фигурально.
Если стоящие мужики на дороге не валяются, то прочих пруд пруди, и Женька
неустанно экспериментировала с ними, примерно как и с прической: то у нее был
слесарь из автосервиса (это чтобы было кому за машиной приглядеть), то
бизнесмен (как раз с одним таким бизнесменом она и отдыхала в Испании), то
несчастный Пастухов; что с ним делать, Женька понятия не имела и оттого здорово
злилась.
– Он готов уйти из семьи, – немного невпопад заявила
подружка.
– Кто? – не поняла я.
– Пастухов, конечно.
– К тебе уйти?
– Естественно.
– Женечка, я не поняла: это хорошо или плохо?
– Чего же хорошего? Сама посуди, на фига мне это счастье? Он
старше меня на двенадцать лет, плешивый, смотрит в рот и боится слово сказать.
О таком ли мужчине я мечтала всю жизнь?
– Он тебе совсем не нравится?
Женька трагически кивнула.
– Тогда зачем ты его соблазнила?
– Не знаю. Наверное, по привычке. Мужик рядом, и он казался
таким забавным.
– Ну и бог с ним, с Пастуховым, скажи ему, что ваша встреча
была ошибкой.
– Как-то неудобно. Выходит, что отдалась я ему не по любви,
а это неприлично. Нет, лучше убедить его, что это он меня не любит, а гнусно
воспользовался своим служебным положением и…
Пастухова мне стало по-настоящему жаль, я покосилась на
подругу, еще раз невольно поежилась и вздохнула. В этот момент у меня зазвонил
мобильный, что и послужило началом нашей истории. Разумеется, тогда я не
догадывалась о подарке, который готовит нам судьба, достала с помощью Женьки
телефон из сумки и ответила.
– Анфиса Львовна? – мужской голос звучал почему-то
укоризненно.
– Да-да, слушаю вас.
– Это из Союза писателей, – недовольно продолжил
мужчина, а я наконец сообразила, кто звонит, и приуныла. – У нас тут для
вас почта, соблаговолите зайти и забрать адресованные вам письма.
– Хорошо, я непременно…
– Я буду находиться в своем кабинете еще сорок пять минут.
Надеюсь, вам этого времени хватит.
Только я собралась ответить, как послышались гудки.
– Вот черт, – буркнула я, отбрасывая телефон.
– Кто звонил? – спросила Женька.
– Ипатов, – вздохнула я.
– Что от тебя гению понадобилось?
– Там письма пришли на мое имя, просил забрать.
– Ну так давай заглянем к старику, – оживилась она.
