– Попробую сегодня позвонить еще раз, – заверила она,
наверное, чтобы от нас избавиться, и продолжила разговор с рабочими, а мы
отправились к раскопкам.
Подошли, заглянули в яму и вместо вчерашних студентов во
главе с Волковым обнаружили Козлова. Он сидел на корточках и что-то разглядывал
у себя под ногами. Женька оступилась, земля из-под ее ног посыпалась вниз.
Козлов от неожиданности вздрогнул и резко выпрямился. На лице его была тревога,
но, увидев нас, он тут же улыбнулся и полез из ямы.
– Доброе утро, – сказал он приветливо, отряхивая
брючину комбинезона, на котором была земля. – Как отдыхается? – Мы с
Женькой переглянулись: это что, намек на наше ночное приключение? Неужто в
монастыре о нем уже наслышаны? Впрочем, почему бы и нет. Или человек просто так
спросил, без задней мысли? Не дождавшись от нас ответа, Козлов вздохнул и
добавил: – Археологов сегодня не будет. Звонили матушке, какие-то у них
проблемы возникли. Тормозят работу, – развел он руками.
– А что это вы там внизу разглядывали? – спросила
Женька с подозрением.
– Да так, интересно, чем они заняты.
– Можно нам посмотреть? – спросила я.
– Посмотреть? – Он вроде бы удивился. – Смотрите.
Только чего смотреть-то. Яма как яма.
Однако мы все-таки спустились вниз под его пристальным
взглядом. На довольно утоптанной площадке на дне ямы были вырыты несколько
углублений, примерно метр на метр. Мы аккуратно обошли их и оказались на том
месте, где недавно застали Козлова. Он сам стоял наверху, уперев руки в боки, и
наблюдал за нами.
Я огляделась, но ничего заслуживающего внимания не
обнаружила. Женька присела на корточки и вдруг сказала:
– Здесь какая-то плита.
Я наклонилась и попыталась понять, что она имеет в виду.
Плит в этом месте было несколько, и искореженных взрывом, и хорошо
сохранившихся, похоже, это часть пола, что был в храме. Я присела на корточки
рядом с подругой, потратив на лицезрение плиты некоторое время, и я вынуждена
была признать, что она отличается от остальных, хотя один ее край терялся под
грудой щебня и земли. Судя по всему, раскопали плиту примерно наполовину. Я
провела рукой по серому камню, он был неровным. Мне показалось, что на нем есть
углубления, след некой надписи, со временем стершейся.
– Что это может быть? – спросила Женька.
– Надгробная плита? – высказала я предположение.
– Откуда в храме надгробная плита?
– Иногда людей хоронили в церкви, под плитами пола.
– Надо же, – сказал Козлов. – Я и не знал. Надо
будет Волкова расспросить как следует. Эх, сейчас бы экскаватор подогнать,
расчистили бы здесь все в три дня, если б не эти археологи.
– Вдруг они под плитой обнаружат захоронение местного
святого?
– Ну, если так… – вздохнул Козлов и пошел прочь.
– Его плита заинтересовала, – шепнула мне Женька,
дождавшись, когда он отойдет.
– Ну и что? Нас она тоже заинтересовала. Слушай, давай
договоримся, что не будем подозревать всех подряд.
– Вот как раз всех подряд и надо, пока не поймем, что за
фигня здесь происходит. – Женька выпрямилась, огляделась и сказала: –
Предлагаю съездить в город, очень мне хочется потолковать с Волковым.
– Только не вздумай рассказывать ему о нашем привидении.
– Ты считаешь, это может быть он?
– Ты сама только что утверждала: подозревать надо всех.
– Если народ начнет болтать, в чем я не сомневаюсь, он все
равно узнает. А если мы расскажем, он решит, что мы ему доверяем, потеряет
бдительность и… Знаешь, Анфиса, я уже не понимаю, что мы ищем, –
пожаловалась Женька. – Хоть бы появилась какая-то определенность.
– Надо проявить терпение, – наставительно изрекла
я. – И тогда что-то обязательно прояснится.
До отплытия парома оставалось еще довольно много времени, и
мы с Женькой возвращались в гостиницу не спеша. Вера сидела на веранде в
компании женщины, которая была здесь утром. Они что-то оживленно обсуждали.
– Купаться ходили? – спросила нас Вера.
– Да. Вода отличная. Мы в город поедем, так что вернемся,
скорее всего, к ужину.
– А как же обед? – вроде бы расстроилась Вера.
– В городе пообедаем.
– Зачем же в городе, если у вас деньги заплачены?
– Не беда.
Женька устроилась за соседним столом, а я спросила Веру:
– Что это за Ефросинья такая, о которой сегодня утром ваш
односельчанин говорил? Мы в монастыре спрашивали, там сказали, что она была
монахиней.
– Была, – кивнула Вера.
– С ней связана какая-то легенда?
– Да сказки все это, – отмахнулась наша хозяйка.
– Расскажите, нам интересно.
– Расскажи, – усмехнулась ее подруга.
