– Идемте ужинать, – позвала нас Вера. Мы сообщили, что
будем через полчаса. Я отправилась в ванную, а Женька продолжала мечтать, лежа
на кровати и щурясь, точно кот на солнышке.
Когда мы появились на веранде, Илья все еще был там. Женька
села спиной к нему, даже не взглянув в его сторону. Через пять минут он отложил
газету и повернулся к нам.
– Можно вопрос? Вы тоже увлекаетесь рыбалкой? – спросил
он насмешливо, но с интересом.
– Нет, – ответила Женька, не поворачиваясь. –
Решили покопаться в местных тайнах, если повезет, нароем что-нибудь на
приличный репортаж.
– Так вы журналисты?
– Точно.
– Обожаю тайны, – усмехнулся он, поднимаясь. –
Кстати, у меня с собой бутылка хорошего коньяка, не возражаете, если я вас
угощу?
Пока Илья ходил за коньяком, Женька лихо мне подмигнула,
шепнув: «Лед тронулся, господа присяжные заседатели». А я порадовалась за
подругу: второй раунд закончился явно в ее пользу.
Через десять минут Илья сидел за нашим столом, мы пили
коньяк, неспешно беседовали и приглядывались друг к другу. Я вынуждена была
согласиться с Женькой: несмотря на яркую внешность, Илья не производил
впечатления человека, смысл жизни которого укладывался в одну фразу: «Пришел,
увидел, уложил… в постель». Он был сдержан, любезен и, безусловно, умен.
Смотрел внимательно, чуть склонив голову набок, поддерживал беседу в сугубо
дружеских рамках. Женька вела себя образцово, с достоинством, особого интереса
к нему не демонстрируя, так что он мог быть спокоен: на его честь никто
посягать не собирается. Через некоторое время она мельком взглянула на часы и
сказала:
– Пожалуй, нам пора. Встают здесь рано.
Мы тепло простились и разошлись по своим комнатам.
– Ты была восхитительна, – заметила я.
– Знала бы ты, чего мне это стоило, – пожаловалась
подружка. – Как думаешь, он клюнул?
– Не сомневаюсь. С какой стати ему изводить дорогой коньяк?
– Тип любопытный, – начала Женька размышлять
вслух. – Я вот пыталась представить, чем он занимается.
– Проще об этом у него спросить.
– Проще, конечно, но узнаем мы только то, что он сам
пожелает сказать. Он совершенно не похож на парня, сбежавшего на природу
подальше от столицы.
– Да? А на кого он похож?
– Черт его знает. Но чувствую, надо к нему присмотреться.
Тут и я задумалась. Признаться, пару раз и у меня возникло
тревожное чувство под его внимательным взглядом, как сигнал «осторожно, опасно
для жизни». Это было тем более странно, что Илья не сказал ничего особенного.
– Красивые парни как блондинки, – вдруг заявила
Женька. – Ждешь от них одного, а на деле они могут оказаться черт знает
кем.
– Ценное замечание, – усмехнулась я.
– Нет, серьезно. Тебе никогда не приходило в голову, что
красота – отличная маскировка?
– В мою голову много чего приходит, – заявила я. –
Сейчас я вижу только одно: ты не способна думать ни о чем, кроме этого типа, а
между тем…
– А если здесь он появился отнюдь не случайно? –
перебила она меня.
– Знаешь что, дорогая, – не выдержала я. –
Давай-ка спать. Иначе ты бог знает что успеешь навыдумывать. Твои эротические
фантазии мне все-таки более по душе.
– Спать так спать, – не стала спорить Женька, подошла к
окну, проверила, заперто ли оно, и оглядела комнату. – Кровати довольно
широкие, – вдруг заявила она. Я кивнула, пытаясь понять, к чему она
клонит. – Я лягу с тобой, – сообщила она.
– С какой стати? – опешила я. Женька покосилась на окно
и вздохнула:
– Чего ты, Анфиса? Лягаться не буду. Здесь четыре подушки,
одну можем положить в ноги, и тогда уж точно…
– Ты боишься, – нахмурилась я. – Чего, скажи на
милость?
– Я не боюсь, просто… короче, не будь занудой.
Я махнула рукой и забралась в постель, Женька устроилась
рядом, свернулась калачиком и вскоре засопела. Пару раз я с сомнением косилась
в сторону окна, но вскоре сон снизошел и на меня.
Пробуждение было неожиданным. Женька трясла меня за плечо и
зловеще шептала:
– Просыпайся.
Я открыла глаза, машинально взглянула на часы и
присвистнула.
– Какого черта ты разбудила меня в такую рань?
– Анфиса, там что-то случилось, – не унималась Женька.
– Где?
– В монастыре.
Я резко села в постели и уставилась на подругу:
– В монастыре? С чего ты взяла?
– Там какая-то суматоха, и местные все столпились возле
гостиницы. Если мне не пригрезилось, насмерть перепуганные.
Я вскочила, схватила свои вещи и быстро оделась. Женька
между тем рассказывала:
– Я проснулась от криков. И сначала решила, что это во сне.
Потом слышу, вроде опять кто-то закричал, далеко, но вполне отчетливо. Ну, я и
решила посмотреть.
– И не разбудила меня? – пришла я в удивление.
– Если бы выяснилось, что мне все это показалось, ты бы меня
убила. Выхожу на веранду, а там три сестры и внизу куча народа, сбежались со
всей деревни, думаю, они и голосили. Но как только я вышла, не поверишь,
наступило ледяное молчание. Стоят и смотрят на меня, точно я выходец с того
света. Я здороваюсь и, естественно, спрашиваю, что случилось. А они, представь,
начали разбредаться и ни словечка при этом не сказали. Это нормально, я тебя
спрашиваю? Я к сестрам. Как обычно, две сбежали, а Вера на монастырь кивает и
невнятно бормочет: «Что-то случилось». С ума сойдешь в этом рассаднике загадок.
Я к этому моменту успела одеться и сунуть ноги в кроссовки,
и мы покинули комнату. Вера стояла на веранде и, держа руку козырьком, смотрела
на монастырь. Возле гостиницы граждане не толпились, но около домов вверх по
улице я заметила несколько человек, которые напряженно всматривались в том же
направлении.
– Если в монастыре что-то случилось, логичнее броситься
туда, – шепнула Женька, пытаясь понять, что происходит.
– Для нас логичнее, а тут свои правила.
Вера, услышав голоса за спиной, повернулась к нам и, пряча
взгляд, спросила:
– Завтракать будете?
– Позже, – хмуро бросила Женька и, обойдя Веру, начала
спускаться по лестнице. Я, естественно, за ней. Вера удрученно смотрела нам
вслед.
