– Да.
Она кивнула, нахмурившись.
– В деревне неспокойно, – осторожно начала я. –
Такое впечатление, что все чего-то боятся.
– Правильно боятся. Вы их спросите, чего они своих чад
отсюда на край света отправили? Они все тут дети убийц, а грехи отцов падают на
потомков, – сурово отрезала она.
– А нельзя ли о грехах поподробнее? – влезла Женька и
все испортила. Мария нахмурилась еще больше и прошла мимо, не обращая на нас
никакого внимания. Пока я соображала, о чем ее еще спросить, она успела
подняться на крыльцо и скрылась в доме.
– Вот тебе и клад, – буркнула я. Подружка почесала нос
и громко вздохнула. – Хорошо, поехали в город, надеюсь, нам сегодня
повезет больше и с Волковым мы встретимся.
Тут Женька взглянула на дорогу, ведущую от монастыря, и
сказала:
– Менты отчаливают. В деревню даже не заглянули.
– Наверное, торопятся на паром. И нам бы не мешало.
– До парома время еще есть. Может, попытаться поговорить с
сестрами?
– Я не заметила, чтобы они были особо разговорчивы.
Сестер мы застали в гостинице. Они сидели на веранде, спиной
к нам, и тихо переговаривались. Женька сделала мне знак молчать, мы замерли в
нескольких метрах от них, пытаясь услышать, о чем идет речь.
– Она-то здесь при чем? – шепнула Люба.
– Как при чем? Ты что, фамилию ее матери не помнишь?
– Ох ты, господи…
– Вот именно, она Петра Плещеева дочь, Наталья, выходит,
внучка, так что все… – В этот момент Надя повернулась и заметила нас. –
А-а… девчонки. В монастырь бегали? Ну, что там?
– Говорят, несчастный случай.
– Ага, ага, – закивала головой Люба, приглядываясь к
нам.
– Может, чаю попьете? – предложила Надя.
– Нет, спасибо, мы в город собрались.
– А то я соберу.
– Скажите, – решилась я, – а что за крест стоит
возле монастыря?
– Какой крест? – нахмурилась Вера.
– Черный, из гранита. Над самым обрывом.
– А-а, да кто ж его знает, стоит и стоит.
– Давно?
– Что давно?
– Стоит, спрашиваю, давно?
– А сколько себя помню, столько и стоит.
Я была уверена, что она говорит неправду, но возражать не
стала.
– Чего вам этот крест дался? – нахмурилась Люба.
– Матушка сердилась, кто-то на кресте надпись сделал.
– Что за надпись? – помедлив, спросила Вера.
– Цифра «25».
Женщины переглянулись, на их лицах появился страх, они даже
не пытались скрыть его.
– Вот тебе раз, – произнесла Люба. – А мы гадаем,
чего Ванька Рогожин точно с цепи сорвался.
И тут в деревенской тишине мы вдруг услышали волчий вой. Он
шел из леса, со стороны монастыря, протяжный и жуткий, от него волосы,
казалось, вставали дыбом. Женщины торопливо перекрестились.
– Началось, – прошептала Вера.
Я испуганно огляделась, одновременно пытаясь призвать себя к
порядку.
– Что это было? – выдохнула Женька, когда вой стих.
– Знамо дело, волк, – ответила Надя, пожав плечами.
– Они что, вот так прямо возле деревни бродят? –
разозлилась я. – Летом, в светлую пору, да еще и воют?
– Ага, ага, – кивнула Люба. – Вы ж сами слышали?
– Кому-то пришла охота дурака валять, – сквозь зубы
прошипела я.
– Вы бы ехали отсель, девки, – тихо сказала
Надя. – Ни к чему вам здесь… отдохнуть и в других краях можно.
– Волки, – наставительно изрекла я, – летом не
подходят так близко к жилью, особенно днем. Это я знаю совершенно точно.
– Ага, – кивнула Люба. – Только это такие волки,
что и в дом запросто войдут. И никто их не остановит.
В этот момент распахнулась дверь дома, что стоял напротив
жилища сестер, мужчина лет сорока выскочил на крыльцо и бросился к гаражу.
Вслед за ним выбежала женщина, громко крича:
– Да куда ты поедешь? Подожди…
Не обращая внимания ни на ее слова, ни на нее саму, мужчина
через несколько минут выехал из гаража на стареньком «Москвиче» и на предельной
скорости помчался в сторону переправы. Женщина, горестно всплеснув руками,
смотрела ему вслед.
– Ну, вот и Серега Рогожин побежал, – наблюдая эту
сцену, произнесла Люба.
– От судьбы не уйдешь, – вздохнула Надя, и все трое
печально посмотрели на нас.
– Что у вас тут творится? – не выдержала я.
– Ничего, – пожала Вера плечами. – Живем
потихоньку, а вы бы, в самом деле, ехали себе…
– Мы в город, – сурово ответила я. – К вечеру
вернемся.
– Кстати, а Илья где? – спросила Женька.
– С рыбалки еще не вернулся.
– Странно, – бормотала Женька, поглядывая на его
машину.
– Чего странного? – удивилась я, не понимая, что
конкретно она имеет в виду.
– Машина здесь, значит, он рыбачит неподалеку. В деревне
такой переполох, а ему и горя мало.
– Не все такие любопытные, как мы. Надо спешить, не то паром
пропустим.
На паром мы успели. Впереди стояла милицейская машина,
мужчины курили, поглядывая на воду, и тихо переговаривались. А мы предприняли
еще одну попытку привлечь их внимание к странным событиям в деревне. Выслушали
нас охотно, стараясь прятать ухмылки, после чего посоветовали:
– Вы бы, девчонки, всей это чепухой не увлекались. Про
местных в округе много небылиц ходит. Волчий вой, говорите? Волки здесь не
балуют, железка рядом, да и деревень полно. Конечно, дальше к Устинову, может,
и бродят, там такая глушь, ни одной дороги. Это кто-то из местных дурака
валяет. И краской крест извозили из хулиганства.
– А зачем им это, вы не подумали?
– А с безделья. Вас попугать. Дурную славу поддержать, к
примеру.
Тут я кстати вспомнила о вчерашнем госте и спросила:
– А о местном колдуне по имени Слава вы знаете?
– Это который в гробу родился? Кто ж его не знает. Живет
себе мужик в лесу, что такого?
– Да-а, – нараспев сказала Женька и побрела прочь. Я
последовала ее примеру.
