– Не сомневаюсь.
– Постучим и спросим, где живет Полина Ивановна. Дальше –
дело техники. В конце концов не каждый день на его пороге появляются две
девушки ослепительной красоты.
Но красота наша в тот вечер осталась невостребованной. До
деревни мы добрались довольно быстро, но ничего путного из этого не вышло.
Подошли к забору, окружавшему дом художника, и позвонили (звонок был рядом с
калиткой). Ждали минут пять и опять позвонили. Женька, переминаясь с ноги на
ногу, сердито смотрела на меня.
– Где его носит?
– На рыбалке, наверное, – ответила я, сообразив, что
шесть километров мы отмахали напрасно, а нам еще предстоит дорога назад.
– А вдруг он в доме, просто открывать не хочет? Затаился,
мерзавец.
– Если не хочет, то мы с этим ничего поделать не сможем.
– Вот что, давай заглянем во двор.
– Но калитка-то заперта, – заметила я и на всякий
случай подергала калитку. Так и есть. Но для Женьки подобный пустяк вовсе не
явился препятствием.
– Иди за мной, – сказала она, и мы пошли вдоль забора.
Очень скоро я поняла, что задумала Женька. Еще в прошлый раз она приглядела
место, где легко можно перелезть через забор. Вплотную к забору стояла бочка,
из тех, что прицепляют к трактору и возят воду. Женька на нее забралась,
уцепилась за верх изгороди и через мгновение спрыгнула с той стороны. –
Шевелись, – буркнула она.
– Ты спятила, – зашипела я. – А если нас
застукают?
– Скажем, воровали клубнику. Отличное начало для большой и
светлой любви.
– У тебя нет никакого уважения к частной
собственности, – возмутилась я, но полезла, потому что просто не могла
оставить подругу.
Мы оказались в просторном саду. Не надеясь обнаружить здесь
что-нибудь интересное, быстро пересекли его и подошли к дому. Два окна первого
этажа выходили в сад, на окнах опущенные жалюзи. Осторожно двигаясь вокруг
дома, мы заглядывали в окна. Только в кухонном жалюзи были подняты, но в кухне
никого не оказалось, что меня порадовало. Во дворе стояли три машины, те самые
«Нивы», что мы видели накануне.
– Смотри, – схватила меня Женька за руку. – А
номера-то наши.
И в самом деле, на одной из машин был номер нашего региона.
– Ни фига себе, а ты еще лезть не хотела. Если бы узнать,
кто на ней сюда пожаловал.
– Страховка! – пробормотала я. – Обычно ее держат
в бардачке.
Женька подергала дверцу машины, рассчитывая на везение, но
та оказалась заперта.
– Вот непруха. Что делать будем?
– Сматываться, – шепнула я. – Хозяева могут прийти
в любой момент.
Я боялась, что Женька начнет возражать, но она со мной
согласилась. Вышли мы через калитку, запертую на английский замок, изнутри
открыть его труда не составило. Дом стоит на отшибе, и я надеялась, что никто
не обратит на нас внимание. По тропинке мы дошли до ближайших кустов и
устроились там.
– Надо ждать, – заявила Женька. – Когда-нибудь они
вернутся.
В кустах мы просидели часа два, солнце село, и я начала
нервничать.
– Они могут до утра не появиться, ты что, намерена просидеть
в кустах всю ночь?
– А ты что предлагаешь?
– Вернуться в гостиницу.
– А если этот тип с утра уедет, как мы узнаем, кто он?
– Спросим у художника. Завести с ним знакомство сегодня вряд
ли получится. Допустим, увидим мы сейчас этого типа, и что? У него ведь на лбу
не написано, кто он такой.
Аргумент подействовал, думаю, к тому моменту Женьке попросту
надоело сидеть в кустах.
– Хорошо, пойдем к Полине Ивановне, заночуем у нее, а завтра
с утра…
– По-моему, это неудобно. Придется ей как-то объяснять наш
визит.
– Скажем, пошли в лес и заблудились, леший водил и аккурат
привел в эту деревню.
Я считала, что это объяснение никуда не годится, мы долго
спорили, пока не стемнело окончательно. Направились к дому, где жила Полина
Ивановна. Свет в доме не горел.
– Как хочешь, а я беспокоить людей не собираюсь. Никуда твой
художник не денется, – выговаривала я Женьке. Еще немного поспорив, мы
все-таки решили возратиться в гостиницу.
Только вошли в лес, как я сразу же пожалела, что не осталась
в Прохоровке, но признаться в этом Женьке не хотела. Минут через десять она
начала нервно оглядываться, чем очень меня раздражала. Мы пошли быстрее и
вскоре уже почти бежали. И тут… Я почувствовала чей-то взгляд и против воли
обернулась. Мы как раз пересекли лесную поляну, и в свете луны я увидела на ней
силуэт. Кто-то шел по тропе следом за нами. Я едва не лишилась чувств, сделала
два шага и натолкнулась на Женьку.
– Ты чего? – прошептала она.
– Бежим, – заорала я, схватив ее за руку, и бросилась
по тропинке.
– Волки, – завизжала подруга, надумав упасть в обморок,
но я тянула ее за собой.
– Эй, – услышали мы чей-то крик, но не подумали
останавливаться. – Эй, не бойтесь, что вы несетесь как угорелые?
За спиной слышался топот ног и чье-то дыхание, мы с Женькой
дружно заорали, и в этот момент кто-то схватил меня за плечо. Я резко
повернулась, решив, что пришел мой смертный час, и в изумлении замерла: рядом
стоял Илья.
– Вы что, спятили? – обиженно спросил он.
– Придурок, – накинулась на него Женька и замолотила
кулаками по его груди. – Ты нас чуть до инфаркта не довел.
– Я же вам кричал, чего вы испугались?
Мы с Женькой переглянулись. Лицо Ильи в лунном свете
казалось зловещим, и я подумала – может, зря мы обрадовались и эта встреча не
сулит нам ничего хорошего. Он перехватил Женькины руки и улыбнулся:
– Девчонки, не сердитесь, я не хотел вас напугать, честно.
– Что ты тут делаешь? – едва смогла произнести я.
– За вами слежу, – пожал он плечами.
– Ну нахал, – покачала головой Женька. – С какой
стати ты за нами следишь?
– А с какой стати вы в окно полезли? – ответил он.
– В какое окно? – насторожилась я.
– В то, что в вашей комнате. Я вышел в сад прогуляться, и
вдруг вы… ну, мне интересно стало. Я и решил посмотреть, что вы задумали.
– Мы это… знакомую навещали, – сбавила обороты Женька.
– Знакомую? А чего через забор?
– Ты и это видел?
