– Я не об этом. Предположим, мы здорово устали, так, что с
ног валились и в голове все путалось, но мы обязаны были проснуться, когда нас
загружали, выгружали, везли, в конце концов. Что это за сон такой богатырский?
– Я устал ждать этого вопроса, – улыбнулся Илья. –
Хотя это первое, что должно было прийти вам в голову. Ели, пили что-нибудь,
пока бродили по лесу?
– Зверобой, – ахнула Женька. – Он нам дал выпить
из своей фляги.
– Видите, как все просто, и никакой мистики. Кстати, бабка
господина Козлова, здравствуя и поныне, проживает в деревне Никитино, я
заглянул к ней на двор и обнаружил там старенькую «Ниву». И еще: плутали вы не
так далеко от этой самой деревни, он просто водил вас по кругу, пока снотворное
не начало действовать и вы не заснули. Я думаю, ваше навязчивое внимание его
раздражало, и он решил, что вам пора покинуть эти места.
– Мерзавец, – ахнула Женька. – Вот мерзавец.
– Теперь ясно, почему он Волкова подгонял, – заметила
я. – Ему не терпелось поднять плиту. Он предпринял попытку, но Наталья,
которая следила за работой археологов, что-то заподозрила и его застукала, и он
столкнул ее в раскоп.
– Умница, – заявил Илья и меня поцеловал.
– Ты что? – опешила я.
– Это дань восхищения твоей сообразительностью.
– Подумаешь, – хмыкнула Женька. – У меня, между
прочим, была версия, что Козлов с Пашкой в сговоре, один нас по лесу водит,
другой на машине на кладбище отвозит, просто я не успела ее озвучить.
– Тобой я тоже восхищен, – кивнул Илья и поцеловал
Женьку.
– Ты, кстати, женат? – насторожилась она.
– Нет.
– А надо бы задуматься, года-то идут.
– Я не тороплюсь.
– Я, в принципе, тоже, – вздохнула она. – Все
равно ждать четыре года и семь месяцев.
– Он что, сидит? – с трогательной заботой спросил Илья.
– Кто? – опешила Женька.
– Жених.
– Где сидит?
– Ну… в тюрьме, наверное. Я решил, что ты дни считаешь до
его освобождения.
– Охренеть, – сказала Женька и потопала к машине.
– Слава предсказал ей, что она выйдет замуж через четыре
года и семь месяцев, – шепнула я. – На самом деле Женечка думала,
может, у тебя хватит ума сделать ей предложение.
– Ах, вот в чем дело, – обрадовался Илья. – Ну,
время-то еще есть, через четыре года и семь месяцев, может, и сделаю.
По дороге в гостиницу Женька немного успокоилась, простила
Илье его бестолковость и начала мыслить стратегически:
– Надо этого Козлова ментам сдать.
Я была с ней полностью согласна, а вот Илья ее замысел не
оценил:
– Как ты себе это представляешь?
– Да очень просто. Едем в город и…
– А доказательства? Он же от всего отопрется. Ну, пошутил
человек, поводив вас по лесу, а потом отправив на кладбище. Положим, шутка
дурного тона, но уголовно не наказуема.
– Что же тогда делать? – испугалась я.
– Козлова надо брать с поличным, тогда есть шанс, что он
расколется. Волков хотел завтра закончить с расчисткой площадки, так?
Предупредим его, чтобы завтра он плиту не поднимал и под каким-либо предлогом
монастырь покинул.
– Чтобы Козлов попытался завладеть сокровищами? –
навострила уши Женька.
– Если они там есть. Он должен клюнуть, поняв, что другой
такой возможности у него не будет. А мы устроим засаду и, когда он в раскоп
полезет, схватим его за руку. Ему придется объяснить свое поведение, а хороший
следователь вытрясет из него все остальное.
– Так это хороший, – буркнула Женька, но с планом в
принципе была согласна.
Оставив машину на стоянке возле гостиницы, мы отправились к
Волкову, стараясь не привлекать к себе внимание, оттого шли не по дороге, а
вдоль озера. Илья, затаившись в кустах, тихо свистнул, полог палатки
приподнялся, и появилась помятая физиономия Волкова.
– Герман, – шепотом позвала я. Из палатки он вылез и,
как заправский разведчик, перебежками пробрался к нам.
– Вы чего? – спросил тихо.
– Поговорить надо.
– А почему в кустах?
– Сейчас поймешь.
– Что там с этим парнем, в больницу доставили?
– Конечно. И кое-что узнали. Давай отойдем подальше, как бы
нас не подслушали.
– Кто?
– Козлов, к примеру.
– А он здесь при чем?
– Козлов главный злодей и есть, – выпалила Женька и
принялась рассказывать. От ее рассказа глаза у Волкова буквально на лоб
полезли.
– Не может быть. Он, конечно, зануда, но человек хороший. И
молиться бегает каждый день.
– Это он у господа бабки выпрашивает, – скривилась
Женька. – Знаю я таких, помолятся, потом человека укокошат за милую душу и
опять помолятся.
– И все-таки я не могу поверить…
– Не верь, завтра сам во всем убедишься.
Мы поведали ему о своем замысле, и он согласился в нем
участвовать.
На следующее утро мы отправились в монастырь. Волков с
ребятами вовсю трудился в раскопе, плита была уже почти полностью расчищена.
Волков довольно громко заявил, что завтра намерен ее поднять. Мы сказали, что
хотели бы при этом присутствовать. В общем, бурно обсуждали тему возможных
исторических находок, когда поблизости материализовался Козлов. Надо сказать, я
очень опасалась нашей встречи, в основном из-за Женьки. Начнет сверлить его
гневным взглядом, и он заподозрит неладное. Но и за себя боялась. Нелегко
разговаривать как ни в чем не бывало с человеком, которого подозреваешь во всех
смертных грехах.
Увидев нас, Козлов стал расспрашивать, как мы выбрались из
леса, при этом выглядел таким заботливым и даже виноватым, что я, если честно,
усомнилась: а причастен ли он к нашему водворению на кладбище? Мы повторили
заготовленную историю: уснули, ожидая его, а когда проснулись, увидели, как в
темноте светится что-то красное, решили, что это волки, перепугались и
бросились бежать, не разбирая дороги. Сколько мы так бежали, не знаем, но в
конце концов оказались в поле и увидели монастырь на холме. Добрались до
гостиницы, разбудили Илью с намерением искать проводника, чтобы отправиться на
поиски Козлова. Но Илья сказал, что ночью в лес идти бессмысленно, тем более
что Козлов здешние места знает и утром непременно выберется. Что, собственно, и
произошло.
