– Я вас всю ночь искал, – буркнул Козлов, но взгляд,
который сопровождал это замечание, был скорее недоверчивым, чем сердитым. Тут
появилась монахиня и сказала, что звонят из города, просят Волкова (на самом
деле звонил Илья из гостиницы). Волков ушел и вернулся весьма разгневанный.
– Надо в город ехать, – сообщил он нам. Козлов,
обретавшийся по соседству, это, безусловно, слышал. – Не дают работать
спокойно, то денег нет, то семинар придумали, теперь вот делегация из Дании
приезжает. Можно подумать, без меня не обойдутся.
– Что опять случилось? – спросил Козлов, приближаясь.
Волков отчаянно махнул рукой и полез в раскоп.
– Хотя бы площадку успеть расчистить сегодня.
Мы, выразив сочувствие, с ним простились и вернулись в
гостиницу. Теперь оставалось только ждать.
Часов в семь вечера на дороге из монастыря появились
«Жигули» Волкова, он торопился на последний паром. В действительности же,
доехав до леса, он свернул на проселочную дорогу, спрятал машину, оставив ее
под присмотром одного из ребят, а сам с двумя своими помощниками вернулся в
Рождествено, избрав кружной путь, то есть вышел к монастырю со стороны леса,
где и затаился до поры до времени.
Мы считали, что Козлов решит дождаться темноты, но все равно
беспокоились и рвались в монастырь. Илья сказал, что нам лучше находиться на
веранде, чтобы Козлов, при желании, мог нас видеть. Часов в десять мы,
простившись с Верой, разошлись по комнатам, но через десять минут встретились с
Ильей у картофельного поля и опять-таки, избрав кружной путь, побежали к
монастырю. Волкова мы обнаружили в кустах, он, как и мы, изнывал от нетерпения.
– Надо идти, – поторопила Женька, поглядывая на
обвалившуюся стену, преодолеть которую было несложно.
– Вам там делать нечего, – огорошил нас Илья.
– Как это нечего?
– Возможно, ждать придется долго, а я ни за что не поверю,
что вы способны усидеть на месте несколько часов и при этом не болтать.
Мы заверили, что способны, но никто из мужчин нам не
поверил.
– Не спорьте, – шикнул на нас Волков. – Дело-то
серьезное, и рисковать мы не имеем права. Когда его застукаем, тогда вы и
появитесь. Понятно?
Пришлось согласиться. Мужчины исчезли в направлении
монастырской стены, а мы стали ждать. Надолго нас, конечно, не хватило.
– Вот что, – сказала Женька. – Давай подползем к
вагончику. Козлов ведь должен оттуда выйти.
– А если он нас заметит?
– Не заметит. Там рядом деревья, ляжем в траве, в темноте он
нас не увидит, он же не кошка.
Держась от стены на расстоянии, мы пошли по кругу и вскоре
увидели вагончик, после чего устроились под деревьями прямо напротив двери.
Погода в этот вечер оставляла желать лучшего, небо затянули тучи, того гляди
дождь начнется, темнота была, хоть глаз выколи. Я очень боялась, что Козлова мы
проглядим, и таращилась на дверь вагончика до ломоты в глазах. Свет в вагончике
не горел (рабочие спать ложились рано), и Женька заволновалась.
– Пора бы ему появиться, – зашептала она мне в ухо.
– Молчи, – шикнула я. Женька замолчала и вообще вела
себя на удивление тихо, я даже решила, что она уснула, и легонько ткнула ее в
бок.
– Чего ты?
– Не спишь?
– Конечно, нет.
Тут раздался легкий скрип, и через мгновение возле вагончика
мелькнула тень.
– Это он, – едва не заорала Женька. – Что делать
будем?
– Ничего. Ребята его ждут.
– А вдруг уснули? Или не заметят его? Вот что, надо их
как-то предупредить.
– Ага, сунемся и все испортим. Правильно мужики сомневались
в твоей способности спокойно ждать.
Это замечание Женьку обидело, и она некоторое время лежала
молча. Но недолго.
– Тихо, – заметила она. – Тебе не кажется это
подозрительным? Вдруг правда они уснули? Уведут у нас золото из-под носа…
– Ты заткнешься наконец? – не выдержала я.
– Анфиса, надо идти, я чувствую, что-то не так.
– Что не так?
– Все. Сколько можно ждать?
В конце концов я поддалась на ее уговоры, и мы направились к
стене, правда, соблюдая осторожность. Преодолеть стену все-таки оказалось не
так легко, как мы думали, и на это ушло время. В монастыре было тихо, и я
пожалела, что мы пришли сюда. Вдруг Козлов где-то затаился и выжидает? Но
Женька не знала удержу и потащила меня к раскопу. Когда до него оставалось
метров триста, мы услышали какой-то шум, а потом мелькнул луч фонаря. Судя по
возне, в раскопе явно что-то происходило. Уже не таясь, мы бросились туда.
Подбежав к краю ямы, мы увидели следующее: Козлов с очумелым видом сидит на
плите и моргает, потому что свет фонаря бьет ему в лицо, а вокруг него
сгрудились мужчины.
– Поймали? – обрадовалась Женька, скатываясь вниз. Не
знаю, как она при этом шею себе не свернула.
– Вы чего? – удивился Козлов, нервно оглядываясь.
– Он еще спрашивает, – накинулась на него Женька.
Плита была чуть сдвинута в сторону, из-под нее торчал лом,
которым Козлов, скорее всего, орудовал, чтобы добраться до сокровищ.
– Решил золото заграбастать? – спросила подружка.
– Какое золото? – возмутился он.
– Не прикидывайся. Чего тебе здесь понадобилось?
– Любопытно стало, чего вы тут нашли, вот и решил
посмотреть.
– Как в прошлый раз, когда Наталью столкнул?
– Чего? Никого я не толкал…
– Это ты следователю расскажешь, – напирала
Женька. – И про Наталью, и про Петренко. Ты думал, что он тебя не видел? И
напрасно, он уже показания дал. Так что лучше чистосердечно признайся.
– Все это доказать надо, – возмутился он. – А
Наталью ваш Петренко, может, и того… она к нему на свидание бегала, я их
застукал.
– Теперь ясно, почему ты надумал от него избавиться,
конкуренции боялся.
– Слушайте, – вдруг сказал Козлов, безумным взглядом
сверля плиту. – Давайте ее поднимем.
Мы, признаться, растерялись и начали переглядываться.
– Давайте, – умоляюще произнес он. – Я вам все
расскажу, только взглянуть дайте, хоть одним глазком. – Он попытался
приподняться, но ребята Волкова, державшие его с двух сторон, вынудили его
сесть.
– Может, правда посмотрим? – кашлянув, спросила
Женька. – Ведь интересно же.
Мы опять переглянулись.
