– Петух, – и рухнула в кресло, в котором только что
сидел Волков. – Анфиса, ты что-нибудь понимаешь?
– Нам нужна подробная карта области, – рявкнула я.
– Зачем?
– Чтобы знать, как добраться до охотхозяйства «Заречье».
– Слава… – пролепетала Женька. – Ну конечно, проклятый
колдун. Вот тебе и петух. Одна живая душа за другую.
Карту мы купили тут же в гостинице, в туристическом киоске,
и сломя голову полетели в соседнюю область. Времени на дорогу ушло достаточно,
так что в «Заречье» мы оказались только в третьем часу. Оставили машину возле
ворот и пошли к калитке. Рядом с ней была сторожка, откуда, заметив нас,
появился мужчина.
– Здравствуйте, – сказала я. – Мы бы хотели видеть
Велесова Вячеслава Ивановича.
– Славу? – улыбнулся мужчина, кивнув нам. –
Опоздали вы, девушки, отбыл Слава, еще вчера. Часов в двенадцать утра. Сын за
ним приехал.
– У него есть сын? – ахнула Женька.
– Есть, живет где-то за границей, вот в отпуск приехал,
повидаться. У Славы квартира в областном центре, они туда подались, Слава
отпуск взял.
– От вас позвонить можно? – нервно кусая губы, спросила
я.
– Можно. Только ни адреса Славы, ни его телефона я не знаю.
Он говорил, что квартиру сдает, а сам здесь жил постоянно.
– Звони Вере в гостиницу, – сказала я Женьке. –
Спроси фамилию Ильи.
Женька отправилась вместе с мужчиной в административное
здание, а вернувшись, сообщила:
– Фамилия его Власов. И что?
– В чувстве юмора ему не откажешь, – усмехнулась я.
– Хоть убей, Анфиса, я не понимаю, при чем тут чувство
юмора?
– Святой Власий или Влас – это наш христианский Велес. Ты
что, забыла?
– Ах он мерзавец! – заголосила Женька, изрядно напугав
егеря. – Провели нас на голубом глазу… А мы-то, дуры, поверили на слово
всем его рассказам. Фамилию и ту узнать не потрудились. Ну, аферисты… папуля с
сыночком… Надо в милицию звонить, их поймают, обязательно поймают. Объявят
розыск, операцию «перехват» и все такое…
– С какой стати? – вздохнула я
– Анфиса, ты что, с ума сошла? Они у родины горшок украли,
органы должны возбудиться…
– Горшок у Волкова, а вот то, что в горшке был клад, еще
надо доказать.
– Докажут. Можно провести специальный анализ, и станет ясно,
что в нем лежало.
– Уверена, Волков этим займется. Но пока анализ проведут,
эти двое окажутся очень далеко отсюда.
– Звони Ромке, у него же связи…
Женька жалобно посмотрела на меня и замолчала, после чего
села в машину. Я последовала ее примеру, и мы поехали прочь, к большому
облегчению егеря.
– Нас ограбили, – шмыгнула носом Женька. –
Обидно-то как, Анфиса. Ладно ты… ты в мужиках ничего не смыслишь. А я? Ведь
знала же, что с красавцами надо ухо востро держать, не то непременно
проморгаешь пакость, которую они затевают, а они на пакости горазды. И вот
результат.
– В общем-то все честно, – пожала я плечами. – Он
обещал помочь нам разобраться с тайнами и действительно помог. У нас есть
ответы на все вопросы, у Волкова кости с горшком, а у Ильи…
– Ой, я сейчас с ума сойду… Интересно, горшок-то хоть
большой? Наверное, большой, какой смысл в маленьком? Но даже если средних
размеров горшок, прикинь, сколько там ценностей было?
Женька продолжала убиваться, а я подумала, что все не так
плохо. Конечно, обидно, что нас провели, но ведь мы в конце концов сюда не за
кладом приехали.
– Слушай, – помолчав немного, вновь заговорила
Женька. – А как же эти несчастные случаи? Выходит, проклятие все-таки
существует?
– Несчастные случаи – несчастные случаи и есть. Не забивай
себе голову, – отмахнулась я.
– Вот уж не знаю. И Слава этот, неужто правда в гробу
родился?
– Волков сказал, что читал об этом в газете. Хотя, может,
родился вовсе не Слава.
– По мне, так они все врали. Но ведь как хитро дело
провернули, вот артисты… – Женька хихикнула, помолчала немного и спросила: –
Как думаешь, когда они клад уволокли?
– Скорее всего в ту ночь, когда мы Велесово искали. Козлов
был занят, и никто не мешал им возиться в монастыре. А Славе Илья попросту
позвонил, здесь же есть телефон, вот он и явился в Рождествено. О кладе нам
рассказал Слава, логично предположить, что в тот момент он уже был у них и они
конкуренции не опасались.
– А чего ж тогда Илья сразу не уехал?
Я пожала плечами.
– Наверное, хотел помочь нам.
– Да? Выходит, не совсем он пропащий и кое-какую совесть
имеет… убила бы его, – сказала она в сердцах и вновь задумалась. – Но
ведь получается, они знали, где находится гробница? То есть жених Ефросиньи
действительно умер в Велесове и перед смертью все рассказал? Или немец, отец
Славы, успел сообщить о кладе его матери, а она… нет, его из монастыря бы не
выпустили. Слушай, эти колдовские знаки на руках Ильи… Ты же говорила, они
даруют власть над золотом? И человек обретает способность находить любой клад
под землей?
– Глупость, скорее я поверю в то, что о месте, где находится
клад, рассказал жених Ефросиньи. И эти сведения по наследству перешли к Славе.
– Так что' здесь правда, а что' эти гады придумали, желая
нам мозги запудрить? Слушай, а может, они нас просто разыграли и не было вообще
никакого золота?
Я пожала плечами. Женька опять замолчала, и мои мысли
постепенно перестали занимать горшки, клады и всевозможные загадки, и теперь
перед глазами была семнадцатилетняя девочка, что сунула в руки обмороженному
немцу отцовские валенки, и женщина странной, нездешней красоты, рухнувшая
замертво, когда узнала о гибели любимого, и тихая, с поникшей головой,
Ефросинья.
– Ты чего молчишь? – спросила Женька.
– Обдумываю сюжет.
– Да? Думай вслух, мне же тоже интересно. О чем будет книга?
О родовом проклятии?
– Нет, – покачала я головой. – О любви.
