Чисто вымыты стекла зрачков,
Руки пахнут винтовкой Мосина,
У тебя больше нет врагов,
Ты сама их сегодня бросила.
Слова из песни «Время свободы». Группа «Два самолета»
* * *
— Дождь, — с прискорбием констатировала я, выйдя
из кинотеатра.
Осень выдалась на редкость дождливой. Я понежилась,
застегнула куртку и свернула в ближайший переулок, намереваясь добираться домой
пешком. Перспектива вымокнуть под дождем не пугала, да и торопиться не было
смысла. Еще один вечер, который сменит бессонная ночь.
Бессонница вконец меня измотала. Засыпала я обычно под утро,
а то и вовсе днем, причем зачастую в самое неурочное время. Теплое молоко на
ночь, таблетки — чего я только не пробовала, в том числе и излюбленный народный
способ: сто грамм водки, лучше двести. Водка на меня не действовала. Напиться
до бесчувствия мне никогда не удавалось. Обычно это кончалось приступом
головной боли при абсолютной ясности мысли. Бутылка водки, которую я держала в
холодильнике, закончилась, а новую я так и не купила. Оставалось кино по
вечерам и долгие прогулки по ночному городу. Но фильм я смотрела уже дважды на
этой неделе, а прогулка под дождем вышла малоприятной. Придется все-таки идти
домой. Включу телевизор и буду перещелкивать каналы или читать Агату Кристи.
Иногда она усыпляет.
Дождь набирал силу, я укрылась под козырьком ближайшего
подъезда. Привалясь спиной к железной двери, я таращилась во двор, заросший
кустами, и разглядывала лужи, слабо мерцающие при свете одинокого фонаря. Минут
через двадцать дождь стал стихать, и, воспользовавшись этим, я бросилась к дому
бегом.
До подъезда оставалось метров триста, когда у меня зазвонил
мобильный. Я достала его из кармана и взглянула на определитель номера. Звонил
Ник, и меня вдруг неприятно поразила мысль, что его звонок особых эмоций не
вызвал. Черт-те что. Кто бы мог подумать? Ведь еще три года назад каждое
появление Ника в моей жизни вызывало животный ужас.
— Привет, — сказал он нараспев. Голос у него тихий
и вкрадчивый, у меня не раз возникала ассоциация со змеиным шипением. Голос
звучал обманчиво-ласково, но сейчас особой ласки в нем не слышалось, и я
решила, что не все так скверно в моей жизни. — Как фильм? — спросил
Ник, точно именно это его и интересовало. Его осведомленность о том, как я
провожу время, давно не вызывала удивления.
— Интересный, — ответила я.
— В самом деле? Надо будет как-нибудь составить тебе
компанию.
Представить Ника в кинотеатре было выше моих сил, и я
решила, что это из тех намерений, которые никогда не претворяют в жизнь.
— Есть дело, — продолжил он. — Загляни ко
мне.
«Ко мне» — это значит в заднюю комнату казино «Олимпия»,
которую Ник сделал своей штаб-квартирой. А меня вновь поразила мысль, что при
словах «есть дело» я не испытываю никаких чувств. Все-таки забавное человек
существо — способно привыкнуть практически ко всему.
— Я без машины, — ответила я. — Появлюсь
минут через двадцать.
— О'кей, — согласился Ник, решив быть покладистым.
Я сунула телефон в карман и направилась в сторону проспекта ловить такси.
* * *
Я попросила водителя свернуть в переулок, предпочитая
появиться в казино с черного хода. Металлическая дверь была снабжена звонком, я
позвонила и стала ждать. Открыл мне дюжий парень из охраны, кивнул и пропустил
внутрь, с неудовольствием наблюдая, как я оставляю цепочку мокрых следов на
мраморном полу.
— Где ты так вымокла? — спросил сердито.
— Пыталась утопиться, — ответила я. — Но тут
Ник позвонил, пришлось отложить на завтра.
— Он злой, как черт, — предупредил парень, потому
что, несмотря на свою отталкивающую внешность, был в сущности неплохим
человеком.
— Придется мне это пережить, — пожала я плечами.
Никита Полозов, или просто Ник, был личностью мифической,
как греческие герои, и умел вызывать уважение граждан, вольное или невольное.
Последнее было гораздо чаще. О нем ходили легенды, одна страшнее другой. Теперь
я знала, что многие из них гроша ломаного не стоили, а многие он придумал сам.
Но тот факт, что смельчаки, не желавшие идти навстречу Нику, очень недолго
после этого топтали землю, сомнений не вызывал: Ник невероятно злопамятен,
изобретателен и терпелив. И цели достигал всегда. Или почти всегда. По крайней
мере, я не помнила случая, чтобы он не сумел отыграться на врагах или тех, кого
считал таковыми.
Узким коридором я прошла к большой комнате с приоткрытой
дверью и заглянула туда на всякий случай. Ник часто проводил здесь время, когда
у него была к тому охота. Весь пол здесь застелен матами, вдоль противоположной
стены зеркала. Ника не было, и я вздохнула не без облегчения. Он дважды ломал
мне руку просто потому, что решил: я была недостаточно внимательна во время
занятий. Его уроки не прошли даром, но сегодня я не была расположена
демонстрировать свои бойцовские качества, направилась дальше к штаб-квартире и
вдруг услышала из-за ее двери чьи-то всхлипывания. Всхлипывания прервал
оглушительный хохот. Я вдруг непроизвольно поежилась, вспомнив свое первое
посещение этой комнаты, но тут же призвала себя к порядку. Сделала еще шаг и
толкнула дверь. Прямо передо мной в кресле сидел Арнольд — жирная туша
сотрясалась от рыданий, по круглому безвольному лицу с большим рыхлым носом и
крохотными ярко-алыми губами катились слезы, прокладывая светлые бороздки на
щеках. Он вытирал их платком, большим и грязным, но они тут же появлялись
вновь. Ник устроился на диване по соседству и, вытянув ноги, с душевным
сочувствием наблюдал за Арнольдом. В комнате было еще трое: Витька Горохов,
которого все называли Горох, Игорь Солодов и неизменный спутник Ника Денис
Хворостов по кличке Розга, которого некоторые горячие головы даже считали
другом Ника. Разумеется, лишь те, кто допускал абсурдную мысль, что у Никиты
Полозова могут быть друзья. У меня достаточно здравого смысла, чтобы понять всю
нелепость данного утверждения.
— О, Железная Леди, — первым заметил меня Горох и
подмигнул.
Дурацким прозвищем я была обязана все тому же Нику. Он
повернулся ко мне и спросил:
— Где тебя носит? Рискуешь пропустить все самое
интересное.
