Я опустилась на колени и снова нашла то, что искала:
смазанный кровавый отпечаток сзади унитаза. И передо мной вдруг сама собой
возникла картина того, что здесь произошло, до того зримо, точно я
действительно все видела собственными глазами: Вовка вошел в туалет, замок на
двери отсутствует, и дверь осталась открытой.., раздался шум, он машинально
повернулся, и убийца ударил его по горлу, а потом держал над унитазом, чтобы не
испачкать стены кровью, но Вовка в агонии хватался руками за все подряд, и
убийце пришлось наводить здесь порядок…
Если бы труп обнаружила не я, а кто-то другой и менты
заинтересовались странным совпадением.., я бы уже сидела за решеткой. Я
схватила ведро, тряпку, налила воды с мыльной пеной и принялась отмывать
туалет.
— Похвальнее стремление к чистоте, — услышала я и
вздрогнула от неожиданности. За спиной стоял Ник, сложив руки на груди,
наблюдая за мной без намека на удовольствие. — Плановая уборка в три часа
ночи? Не спится, покойнички в глазах мелькают? — Я смотрела на него снизу
вверх, холодея при мысли… — Что за дерьмо, детка? — схватив меня за волосы
и наклоняясь к самому моему уху, спросил он. — Что за дерьмо?
— Меня кто-то подставляет.
— Ну, конечно, — развеселился он. — И ты
знаешь кто?
Ник рывком поднял меня с пола, прижал к стене, придавив
согнутой в локте рукой мою шею. Глаза его были совсем рядом, но сейчас, против
обыкновения, его взгляд вызывал не страх, а злость.
— Пошел ты, — с трудом ответила я, хватая ртом
воздух.
— Вот, значит, как… — Ник не то чтобы удивился, скорее
был заинтригован. Он отпустил меня, сделал пару шагов в сторону и привалился к стене. —
Давай поговорим по душам. — В его устах это звучало издевательски, но на
другое я и не рассчитывала. — Можно я обрисую свое видение мира? Вовка,
который вроде бы отправился в Сибирь, почему-то оказывается в твоем лифте. А ты
оттираешь пятна крови на полу своего туалета… Я ведь не ошибся, ты избавлялась
от следов преступления, когда я пришел? И при всем том заявляешь, что тебя
подставляют.
— Разумеется, раз я его не убивала, — буркнула я.
— О'кей. Допустим. И ты не знаешь, кто убил. Ты даже не
догадываешься. Тогда попробуем пошевелить мозгами: кому надо тебя подставлять?
Ну-ну, солнышко, придумай что-нибудь.
— Человеку, который хотел бы видеть меня в
тюрьме, — пожала я плечами.
— Тогда не стоило затевать возню с трупом. Достаточно
было вызвать милицию, они обнаружили бы Вовку в твоей квартире, и, учитывая то,
что уже нарыли на тебя, песенка твоя была бы спета. Сесть тебе никто не даст,
следовательно… — ты слушай, слушай, папа дело говорит! — твой хладный труп
найдут, пока еще следствие вестись будет. Зачем же такие сложности? Не проще ли
шлепнуть тебя здесь, не устраивая цирка с Вовкой? Опять-таки допустим: он, она
или они не ищут легких путей и махнули в Геленджик через Камчатку. Судя по
генеральной уборке, которую ты затеяла, Вову зарезали здесь. Я прав? — Я
молча кивнула. — Не подскажешь, что он делал в твоей квартире? — Я
вздохнула, а Ник удовлетворенно кивнул. — Не подскажешь. Серега тебе
звонит, Вова заглянул в гости, и оба с одной целью — скончаться. Парень купил
билет на самолет, я проверял. Но вместо похорон тети угодил на свои. У тебя
есть хоть какое-нибудь объяснение всему этому?
— Нет, — отрезала я.
— Правильно. Потому что и быть не может. Зато у меня
есть объяснение: Вова парит мне про тетю, а сам является к тебе…
— Глупость, — перебила я.
— Только на первый взгляд, — терпеливо поправил
Ник. — Ты его терпеть не можешь и все прочее… Ты меня-то не дури, я уж
знаю, на что ты способна, если в твоей голове появится какая-нибудь идейка. К
примеру, идейка разделаться с обидчиками. В твоих объятиях такой дурак, как
Вовка, не только про тетю забудет… И вот появляется труп в сортире. Но в голову
тебе приходит здравая мысль, что его присутствие в твоем жилище придется как-то
объяснять, и ты решаешься избавиться от тела. Тут и выясняется, что это не так
легко. До лифта ты его дотащила и поняла, что задачка тебе не по зубам. Тогда
ты на ходу придумываешь историю и звонишь мне.
— Не позаботившись сначала убрать в туалете?
— Ты позаботилась. Сунь свой нос в ведро, детка, в нем
нет крови. Ты перестраховываешься. Пальчики смываешь?
— Хочешь водки? — спросила я с печалью.
— Хочу, — ответил Ник, и мы пошли на кухню. Выпили
по рюмке и уставились друг на друга.
— Я его не убивала, — поморщившись, сказала
я. — Правда, если ты начнешь сдирать с меня кожу лоскутами, я, конечно,
забуду про частичку «не». Только что ты от этого выгадаешь?
— Тогда у тебя должно быть объяснение. Или догадки.
Хотя бы подозрения, черт тебя возьми!
— У меня их нет. Я могла бы подозревать тебя. Тебе
проще всего привести сюда Вовку, заглянуть ко мне по-дружески. Да, я бы могла
подозревать тебя, — повторила я, — если бы способна была найти
причину, по которой ты режешь дружков, как кур.
— Мною движет любовь к тебе, — усмехнулся Ник.
— Вот-вот, что-то подобное я и вообразила. У меня нет
объяснений.
— Я так понимаю: пока последний герой не отбросит
копыта, эта хрень не кончится. Мы практически у финиша, что меня радует. —
Ник прошелся по кухне и остановился напротив меня. — Я не в настроении
видеть еще один труп, потому очень прошу: давай поговорим по душам, моя
прелесть. И не зли меня, не то прелестью тебя даже пьяный бомж не назовет.
— Что ты хочешь услышать? — вздохнула я.
— Что у тебя вот тут, — ткнул он пальцем в мой
лоб. — Кого ты покрываешь?
— Ник…
— Не зли меня!
— Ник, клянусь, я…
— Кому ты рассказала об этом?
— О чем? — не сразу поняла я.
— О нашем маленьком шоу, где вы с подругой были
главными участницами?
— Никому. Никогда, — глядя ему в глаза, ответила
я.
— Тогда эта кошка драная, твоя подружка, разболтала. Я
из нее махом все выбью.
— Нет! — Я схватила его за руку, начисто забыв,
что он этого терпеть не может, но на сей раз Ник на мой жест не
отреагировал. — Ник, послушай меня, пожалуйста. Она тоже никому никогда об
этом не рассказывала. Я тебе клянусь.
— Откуда тебе знать?
