— Мне не нужны твои признания, — дипломатично
ответил он после долгой паузы.
— Я была уверена, что ребят убил ты, — сказала я в
задумчивости Теперь он разозлился:
— Нет!
Какое-то время он молчал, вроде бы пытаясь решить: стоит мне
верить или нет. В конце концов решил, что стоит, потому что спросил:
— Хочешь сказать, это не твоя работа?
— Их смерть мне была ни к чему. Я бы хотела перерезать
глотку Нику. А эти… Значит, не ты и не я.
— Тогда кто?
Я пожала плечами, он смотрел сердито и все-таки спросил:
— И не догадываешься?
— Догадываюсь, — вздохнула я.
— Твоя подруга?
— Машка, режущая мужиков, точно кур? Занятно, но
совершенно невероятно.
— Ты не ответишь?
— Нет.
— Но он друг тебе, по крайней мере?
Я покачала головой.
— Тогда я не понимаю. Разве враг моего врага не мой
друг?
— Не всегда. Я не люблю делиться своими догадками.
Давай вернемся к нашим проблемам.
Он отметил слово «нашим» едва заметным удовлетворенным
кивком.
— В любом случае я бы хотел встретиться с этим
человеком, — сказал он. Я вновь пожала плечами.
— Может, и встретишься. Чего ты хочешь от меня?
— Это просто, — усмехнулся он. — В одиночку у
меня мало шансов. Ты их так же ненавидишь, как и я. Или я не прав?
— Допустим, прав. И какой помощи ты ждешь от меня?
Он не спешил отвечать, сидел и смотрел на меня. Я его не
торопила. Спешить мне некуда, а о том, что он собирается сказать, я
догадывалась.
— Кассета, — наконец произнес он. — Орешин
никому не мог довериться. Только твоему Пашке. Может, и ему не очень-то
доверял, но.., другого выхода не было. И еще. Я знаю, кроме кассеты, были
другие доказательства. Орешин знал, что его жизнь висит на волоске, и наверняка
позаботился о компромате не только на Долгих, но и на всю их лавочку. В то
время, когда между ним и Долгих не было разногласий, он мог это сделать.
Понимаешь?
Я кивнула и сказала:
— Я не знаю, где Пашка.
— Но ты была в доме, когда убили Орешина. Мне сказал
Горох. Была? — Я снова кивнула. — И ты могла…
— Он выбросил кассету в окно. Я подобрала. Горох
наверняка рассказывал тебе об этом.
— И что было дальше?
— Я отдала ее Пашке.
— Только кассету?
— Ага. Что на ней, я не знаю.
— Значит, все доказательства у Пашки? — как бы
размышляя вслух, произнес Анатолий.
— Если Ник не схватил его тогда. Или не вышел на его
след позже. То, что Пашка здесь не появляется, внушает определенные надежды.
Разумеется, если он жив, — добавила я.
— Он жив, — сказал Приходько. — По крайней
мере, полгода назад был жив.
— Но это не значит, что он твой союзник, — развела
я руками. — Ничто не мешает ему сторговаться с Ником. Возможно, именно так
он и сделал, и ты, обратившись к нему, угодишь в капкан.
— По-твоему, у меня никаких шансов? — зло спросил
Анатолий.
— Не знаю, — честно ответила я. — Если тебя
волнуют деньги, попробуй их отобрать. Если хочешь отомстить — пристрели Долгих.
— Это проще сказать, чем сделать.
— Наверное, — сказала я, поднимаясь. — В
любом случае желаю тебе удачи.
— Ты уходишь? — вроде бы не поверил он.
— Я считала, что парней зарезал ты. Я ошиблась. Это
все, что я хотела знать.
— Ты скажешь Нику о нашей встрече?
— Нет, — подумав, ответила я. — Хочешь
услышать совет? Сматывайся. Ты жив — это главное. Ник мне не доверяет, и я не
знаю, как далеко он продвинулся в своем расследовании, найти тебя не так
сложно. Он ведь знает, что ты на свободе. Я уверена — ты у него подозреваемый
номер один.
— Значит, ты мне не поможешь?
— Нет.
— Ты рядом с ним, и ты много знаешь.
— Он мне не доверяет, — повторила я. — И у
меня ни малейшего желания оказаться в тюрьме или в могиле. Не ищи меня больше.
Это опасно. И для меня, и для тебя.
Я направилась к выходу.
— Подожди, — не удержался Приходько. — Вдруг
ты передумаешь? Запиши номер моего мобильного.
Я невольно вздохнула.
— Это неразумно.
— Что? — не понял он.
— Ладно, диктуй номер. Я запомню. — Анатолий
назвал несколько цифр, и я их повторила. Подумала, стоит ли говорить, и решила,
что стоит:
— Ты сказал, что ищешь союзников. На днях я
разговаривала с дядей по фамилии Рогозин.
— Александр Иванович? Из прокуратуры? — судя по
реакции, он знал, о ком речь.
— Точно. У него большое желание видеть Долгих в тюрьме.
— Неудивительно, — усмехнулся Приходько. —
Рогозин хороший мужик. Честный. Ты можешь устроить с ним встречу?
— Я могу дать тебе номер его телефона. Правда, честному
менту вряд ли понравится, что ты собирался сделать с оружием, и уж точно не
понравится, что ты придушил помогавшего тебе парнишку. Но.., как знать. В конце
концов, рассказывать ему об этом необязательно.
— А ты? На чьей стороне ты? — спросил Приходько.
Вопрос меня скорее удивил.
— Я? Я хочу спасти свою шкуру, и если вы все вдруг
перестреляете друг друга, я возражать не стану.
— Но доносить не будешь?
— Не буду. Скажем так: я соблюдаю нейтралитет.
Удачи, — кивком простилась я и поторопилась покинуть подвал.
