Я вошла в квартиру, буркнула: «Привет, команданте» — и
включила свет в прихожей. Возле двери стояли Машкины туфли. У меня на мгновение
замерло сердце, как у влюбленного при встрече с давно ожидаемой возлюбленной,
но я заставила себя снять куртку, сбросила кроссовки и только тогда вошла в
комнату.
Машка спала в кресле, подтянув ноги к подбородку.
«Если она спит, значит, ничего не случилось, —
успокаивала я себя, устраиваясь на диване. — Просто у нее свободны
несколько часов, вот и все». Машка проснулась, взглянула на меня и сладко
потянулась.
— Салют, солнышко.
— Салют. Давно здесь?
— А который час?
— Почти пять.
— О господи, через час надо быть в офисе. — Она
вытянула ноги и опять посмотрела на меня. — Где ты была?
— Совершила увлекательную прогулку за город.
— Серьезно?
— Ага.
— С кем?
— В одиночестве.
Машка присматривалась ко мне, как будто прикидывала, стоит
верить или нет. Потом поднялась, вышла в кухню и вернулась с бутылкой
шампанского и двумя бокалами. Я присвистнула.
— Что за праздник?
— Несчастная, неужели забыла? — нахмурилась Машка.
Судя по ее глазам, мое беспамятство ее действительно огорчило. — Сегодня
твой день рождения.
— Черт, — удивилась я. — В самом деле…
Спасибо, что помнишь.
— Конечно, помню. — Она открыла бутылку с громким
хлопком, налила шампанское в бокалы и протянула один мне. — Поздравляю.
Желаю тебе счастья. И не усмехайся, я верю, когда-нибудь мы будем счастливы. Ты
будешь счастлива. Что-то произойдет, изменится, и ты обязательно будешь счастлива.
Больше всего на свете я мечтаю об этом. Увидеть твои глаза такими, как раньше…
У тебя самые красивые в мире глаза.
— Может, мы выпьем? — предложила я. Мы чокнулись и
выпили.
— Загадала желание?
— Ага. Целых два, — кивнула я.
— Они исполнятся, вот увидишь.
— Конечно.
Машка села в кресло, посмотрела жалобно и тихо спросила:
— У тебя для меня что-нибудь есть?
Я подошла к буфету, выдвинула ящик и достала из-под салфеток
маленький пакетик, подала его Машке. Она взяла, не глядя на меня, и отправилась
в кухню. Она никогда не делала этого при мне, зная, какую боль я испытываю,
видя, как она загоняет себя в гроб. Машка — наркоманка. Те, кто не в курсе
нашей истории, считают нас сестрами. На самом деле никакие родственные узы нас
не связывают.
Я познакомилась с Машкой лет в четырнадцать. Тогда шла
подготовка к конкурсу красоты на звание какой-то там «мисс…», и я решила
попытать счастья. Точнее, я не сомневалась, что выиграю, так как считала себя
красавицей. Очередь выстроилась гигантская, дважды опоясав Дворец культуры, в
котором проходил отбор. Увидев ее, я присвистнула и решила, что людям придется
обойтись без моей красоты — никакие силы не заставили бы меня торчать на жаре
несколько часов. Я шла вдоль вереницы девушек и вот тогда обратила внимание на
Машку. На ней были туфли на высоченных каблуках, явно не ее размера, и огромная
шляпа. Машка вертела головой, вызывая всеобщее недовольство, потому что народ
стоял плотно и широкие поля били соседок по лицу. Одна из них не выдержала и
сделала Машке замечание. Не скажу, что девица была особенно вежлива, но по
сравнению с тем, что ответила ей Машка, девушка — сама интеллигентность.
Последующие события я наблюдать не могла, так как продолжила свое движение
вдоль очереди. Но, убедившись, что с той стороны проникнуть во Дворец культуры
не представляется возможным, повернула назад.
К тому моменту перебранка плавно переросла в драку, и Машку
вышвырнули из очереди, причем весьма грубо. Она летела на меня вслед за своей
шляпой и непременно бы оказалась на асфальте, так как на высоких каблуках не
только ходить не могла, но даже стояла с трудом. Я приняла ее в свои объятия,
что и не позволило ей свалиться.
Взглянув на меня со всей суровостью, на которую была
способна, Машка вознамерилась штурмовать очередь. Я взяла ее за плечо и сказала:
— Всегда можно что-нибудь придумать.
С этой фразы началась наша дружба.
Теперь уже трудно сказать, что тогда подвигло меня на
дальнейшие действия, я могла бы пройти себе мимо и забыть о ней через пять
минут. Наверное, это было сродни любви с первого взгляда. Я вдруг сразу поняла,
что она человек, встреча с которым предопределена мне где-то там, на небесах.
Машка взглянула недоверчиво, но покорно пошла за мной, когда я кивнула. Мы
отправились к служебному входу, где, разумеется, тоже была охрана. Но дабы не
вводить девиц, жаждущих стать какой-то там мисс, в соблазн, двери были заперты,
а эта самая охрана как раз за дверями и находилась. Мы устроились неподалеку и
стали ждать. Вскоре появился парень, закурил, а я отправилась с ним
побеседовать. В своих чарах я никогда не сомневалась, и мы с Машкой через
десять минут оказались во Дворце культуры, парень провел нас на сцену, не
реагируя на возмущенные возгласы других девчонок. Отбор я, конечно, прошла, а
вот Машку забраковали. Надо сказать, тогда она выглядела гадким утенком, это
теперь она настоящая красавица — высокая, темноволосая, с точеными чертами лица
и васильковыми глазами. Машка здорово расстроилась, а я сразу охладела к
конкурсу. Домой мы отправились вместе, Машка шла босиком, держа туфли в руке, а
я несла ее дурацкую шляпу.
На следующий день мы встретились, долго болтались по городу
и говорили обо всем на свете. Несмотря на болтливость, я отметила, что моя
новая подруга существо довольно загадочное, то есть говорит охотно и много, но
о себе, своей жизни помалкивает. Когда я пригласила ее в гости, она прошлась по
квартире, с интересом заглядывая во все углы, и кивнула:
— Здорово. А предки у тебя кто? — Я ответила, что
отец профессор, мама была преподавателем музыки, но умерла три года
назад. — Значит, ты сирота? — На Машку это произвело впечатление, я к
своему сиротству давно успела привыкнуть, пожала плечами, а Машка вновь
кивнула.
Вскоре некоторая ее загадочность стала понятна. Машка жила в
жуткого вида казарме на окраине, куда ее семейство поселили после того, как
отчим по пьяному делу спалил дом. Машкина мать вместе с супругом здорово
увлекалась выпивкой, Машка и ее старший брат были предоставлены сами себе,
через год брат утонул, по обыкновению выпив лишнего. Несмотря на все это, Машка
была неисправимой оптимисткой, ее нимало не смущало ни отсутствие обуви или
теплой одежды, ни косые взгляды окружающих. Она ловко тырила в магазинах модные
тряпки, пожимала плечами и объясняла:
