– Я знаю, – сказал Хэнк. – Я читал ее.
Я свернул записку и положил в карман.
– Мне жаль, дружище, – произнес Хэнк. – Жизнь – сука.
Я кивнул.
– И твоя жена тоже.
– Почему ты здесь, Хэнк? – спросил я снова.
– Возможно, чтобы спасти твою задницу, – ответил он, и я оторвал взгляд от своих ботинок, ища в его лице подвох. – Я серьезно. Слушай. Да, у меня были сомнения. Интересно, у кого их не было? Пятнадцать миллионов долларов – куча денег. Поэтому, разумеется, я подумал, что ты мог шлепнуть его. Но я сказал тебе, что проверю Алекс, и я это сделал.
Если бы я шел, то непременно споткнулся бы Будь я за рулем, попал бы в аварию.
– Причем здесь Алекс?
– Возможно, здесь нет никакой связи. Возможно кое-какая. Это то, что необходимо выяснить.
– Давай прокрутим все назад, Хэнк. О чем, черт воз ми, ты говоришь?
Хэнк взял меня за руку и повел к широкой лестнице с мелкими ступеньками, которая шла вниз от бетонной платформы.
– Не здесь, ладно? В автомобиле.
– Мы едем куда-то?
– В Роли.
– В Роли, – повторил я.
– Чтобы задать несколько вопросов…
– Кому? – спросил я. Мы подошли к краю лестницы. Я медлил, желая получить ответ. Хэнк опустил руку мне на плечо, торопя.
– Только не останавливайся, – заметил он, и что-то в его голосе заставило меня повернуться. Хэнк оглядывался через плечо, и я проследил за его взглядом. Солнечный свет отражался в стекле двери здания суда, и я ничего не видел. Когда тонкая ткань облака прикрыла лицо солнца, я увидел его там, за стеклом – Дуглас наблюдал за нами, сосредоточенно нахмурив лицо.
– Забудь о нем, – сказал мне Хэнк. – Он – завтрашняя проблема.
Я отвернулся, позволив частному следователю вести меня вниз по лестнице.
– Я припарковался тут, – объяснил Хэнк.
Мы спустились с холма, прошли мимо трех припаркованных автомобилей шерифа, мимо входа с системой охраны и бригады рабочих, которая работала с каким-то шумным оборудованием, разрывающим асфальт на маленькие куски. Мы повернули налево, и шум позади нас начал постепенно стихать. Я снова стал походить на себя самого, больше напоминая бойца в состоянии шока. Мы дошли до автомобиля Хэнка, темно-зеленого «бьюик-седана». Он отпер дверцу для пассажира, и я успел поймать его взгляд.
– Алекс? – спросил я, но Хэнк промолчал, и я услышал, как хлопнула дверь автомобиля. Я уселся рядом вместе со своим вопросом.
– Это ненастоящее имя, – заговорил Хэнк через пять секунд. – Вот почему я не мог найти ее карточку в больнице Шарлотт. Джин была там, ясное дело, но никакой Алекс Шифтен не было. Я чувствовал, что отдает душком, но не мог понять, что именно пахнет. Пока не приехал с той фотографией, что ты мне дал.
– Итак, ты получил фотографию? – спросил я, переходя к подробностям, потому что не мог сосредоточиться на чем-то важном.
– Рано, – ответил Хэнк. – Чуть позже пяти, а затем я добрался до Шарлотт, как раз во время пересменки в больнице. Я показывал фотографию, задавал вопросы и в конце концов нашел нужного парня, санитара.
– Что он сказал тебе?
– Он хорошо знал Алекс, но под другим именем. Если верить ему, ее зовут Вирджиния Темпл. Она жила в Чартер Хиллзе за три месяца до того, как неожиданно появилась Джин. Очевидно, они довольно быстро подружились. На протяжении двух месяцев твоя сестра больше ни с кем не разговаривала.
– Вирджиния, – повторил я. Имя явно придуманное. Алекс Шифтен была слишком твердой для Вирджинии, слишком острой, подобно лезвию ножа.
– Что хуже всего, ее перевели из Доротеи Дикс, – добавил Хэнк.
– Из клиники в Роли?
– Это государственная больница в Роли. Там держат невменяемых преступников.
– Не каждый там – преступник, – возразил я. – Только некоторые.
– Правильно. Только некоторые. Но некоторые из них в конце концов выходят, и обычно их переводят в места вроде Чартер Хиллза. Постепенное продвижение к нормальному проживанию, как если бы находиться на полпути к дому.
– И ты думаешь, что это происходило и с Алекс?
Хэнк пожал плечами.
– Хорошенькое дерьмо, – бросил я.
– Точно. – Хэнк стал заводить автомобиль. – Это то, что я подумал.
Он перевел ручку передач в рабочее положение.
– Мне не разрешается выезжать за пределы округа, – напомнил я. – Это стандартная часть условий о залоге.
Хэнк поставил автомобиль обратно на стоянку и повернулся ко мне.
– Как скажешь, Ворк. Я могу отвезти тебя домой, если хочешь, и проверить все сам. Никаких проблем.
Мне не хотелось, чтобы судья пожалела о своей доброте. но это было слишком важно для меня, и я не мог играть по правилам, ж тому же, как я недавно понял, они не обязательно были хорошими. Я всю свою жизнь поступал по учебнику, и эта жизнь сейчас не выглядела очень симпатичной.
– К черту. Поехали.
– Вот это по-нашему.
– Но нам нужно сделать пару остановок по пути.
– Это твоя жизнь, – сказал Хэнк, набирая с места скорость. – Я просто водитель.
Глава 27
Это была короткая поездка в офис Кларенса Хэмбли. Как и большинство адвокатов в городе, он работал рядом со зданием суда. Хэнк въехал на тесную стоянку для автомобилей – унылое место с кирпичными акцентами, чтобы потрескавшийся бетон не выглядел таким серым.
– Так что мы собираемся делать? – поинтересовался Хэнк.
– Я должен задать несколько вопросов. Это не надолго.
Приемная была набита подсудимыми, которых Хэмбли сбросит кому-нибудь из младших партнеров долларов за двадцать пять в час или за твердую сумму гонорара в зависимости от обвинения и вероятности оправдания. Там был черный ход и имелась лестница для особенно важных клиентов. Им разрешалось проходить прямо наверх к личному помощнику Хэмбли. Я знал, что никогда не пройду без доклада, поэтому даже не беспокоился. Одна из помощниц Хэмбли, пожилая женщина, спросила, чем может помочь, потом отстранилась, как только узнала меня.
– Я хотел бы увидеть Кларенса, – сказал я.
– Это невозможно, – ответила она.
– Я хотел бы видеть его сейчас. И у меня огромное желание повысить голос. Так что, пожалуйста, просто дайте ему знать, что я здесь.
Она посмотрела на меня сверху вниз, раздумывая. Через несколько секунд она подняла телефонную трубку и сообщила помощнику Хэмбли, что я пришел повидаться с шефом. На это ушла целая минута.
– Можете подниматься, – обронила она.
Хэмбли встретил меня в двери своего офиса и отступил в сторону, впуская внутрь. Офис был длинным и изящным, из окон открывался вид на здание суда с другой стороны Мэйн-стрит. Он не предложил мне сесть, просто изучал меня.
