— Не очень приятно слышать такое, да, дорогой?
— Пожалуй, мне лучше уйти, — хмуро произнес
Рахманов. — Черт знает, что на тебя накатило.
— Я вступила на запретную территорию. Ты у нас отличный
парень, грязь к тебе не липнет…
— О, господи… Послушай, я полагаю, твоей сегодняшней
истерике должна быть причина, — заговорил он спокойно. — Объясни, что
произошло?
— А ты не знаешь? — усмехнулась я.
— Я не знаю, — чуть ли не по слогам ответил он.
— Ты не знаешь, где я приобрела роскошный загар?
Теперь в нем наметилось беспокойство, он хмуро меня
разглядывал. Вот здесь бы мне и заткнуться, зарыдать, повиснуть у него на шее и
постараться побыстрее отвлечь от пагубных мыслей, но остановиться я уже не
могла. Меня переполняло желание наконец-то сказать ему, что я о нем думаю. Даже
если потом я очень пожалею об этом.
— Правда, не знаешь? Неужто твой друг не поставил тебя
в известность? Извини, в это трудно поверить. — Он схватил меня за плечи и
встряхнул, а я засмеялась. — Фамилия Литвинов тебе знакома? Тоже нет? А
про недавний теракт на южном побережье слышал? Как раз там отлично можно
загореть.
— Ты свихнулась, — растерялся он. — Что ты,
черт возьми, болтаешь? Тебе пора в психушку вместе с твоей Машкой.
— Ты о ней к слову вспомнил? Или, может, желаешь
привести меня в чувство? Легкий шантаж с переходом в тяжелый…Только мне плевать
на тебя, на себя, даже на нее наплевать. Все, хватит! Тошнит от вас, уроды!
Катись отсюда!
Рахманов отступил на шаг, вроде бы в замешательстве, а я
схватила бутылку и швырнула ее в стену, она пролетела в нескольких сантиметрах
от его головы. Это все-таки произвело впечатление, он поспешил ретироваться.
Когда в прихожей хлопнула дверь, я вздохнула и оглядела свою
кухню с потеками красного вина на стене.
Потом выбралась в прихожую и спросила команданте:
— Ты-то не будешь говорить, что я дурака сваляла?
Как обычно, после бурного всплеска эмоций меня охватила
тоска. Ну, сказала я то, что давно сказать хотела, и что теперь? Ждать прихода
Ника, который с грустной ухмылкой сообщит, что песенка моя спета? И полечу я
головой вниз из собственного окна…
— Ну и хрен с ним, — сказала я громко и
отправилась спать. И уснула, лишь только моя голова коснулась подушки.
Утром позвонил Ник, что само собой не удивило, но голос его
звучал буднично.
— Что я тебе говорил? Сладкоречивый появился? —
хихикнул он.
— Появился. А ты уже в курсе?
— Сунулся было к тебе вчера по неотложной нужде, а у
подъезда его тачка. Полный облом, пошел с нуждой к знакомой шлюхе, хорошо хоть
живет неподалеку. Но за тебя порадовался.
— Это ты поторопился, — усмехнулась я.
— Что так?
— А я его выгнала.
— Кого?
— Рахманова, естественно.
— И поэтому тебе так весело?
— А чего грустить? Ты же сам говорил: никуда не
денется. Выпьешь со мной?
— Это я всегда готов, — заверил Ник.
— Тогда в кафе на Алябьева, через час.
Я не спеша оделась, решив, что мой дорогой друг подождет,
зато когда я появилась в кафе, у дорогого друга отвисла челюсть.
— Вот иногда посмотришь на тебя и сам себе начинаешь
завидовать, — изрек он. — Дай поцелую.
— Ты не влюблен, нет? — спросила я, устраиваясь
рядом.
— Я креплюсь, но из последних сил. Значит, ты его
выгнала. Смотри, ненаглядная, не перемудри.
— Кто у нас гений по части обращения с мужиками? Ты мне
вот что скажи: так ли уж крепка дружба между нашим красавцем и старшим
товарищем?
— Ну, дорогая… — развел руками Ник. — Я не
волшебник, я только учусь.
— Уверена, тебе известно.
— В общих чертах, — изрек он. — Ровно на
столько, чтобы не оказаться в дураках.
— Ты всегда знаешь, на сколько нужно что-то знать,
чтобы дураком не оказаться? — съязвила я.
— Научишься, если того требует специфика работы. Знать
много — вредно, знать мало — тоже вредно. Приходится умело балансировать.
— Может, все-таки ответишь на вопрос? — напомнила
я.
— Может. Но для начала хотелось бы знать, почему он
пришел в твою красивую, пустую головку. Уж не хочешь ли ты переключиться на
нашего всемогущего?
— А ведь неплохая идея. Тебе не кажется?
— Дохлая, — отмахнулся Ник. — Долгих шлюх на
дух не переносит. Предпочитает зрелых дам, независимых, деловых и, конечно,
красивых. Не поверишь, таких в нашем городе пруд пруди. Так что даже если он
начнет их менять как перчатки, то и тогда на пару лет хватит, а он у нас еще и
постоянен, как Пенелопа. С одной бабой живет уже два года.
— Такому вряд ли понравился выбор друга, — мягко
сказала я.
Ник внимательно взглянул на меня, затем усмехнулся:
— Вот ты о чем… Что ж, очень может быть. Тогда
Рахманов, скорее всего, не знал о твоем вояже на Черноморское побережье. А так
и дело сделали, и дружка от пагубной страсти избавили, — пробормотал он и
выругался:
— Черт, ведь в самом деле может быть… Эй, надеюсь, в
припадке слабоумия ты ему ничего о своем путешествии не сказала?
Глаза Ника стали холодными, хоть он и продолжал скалиться.
Но я спокойно выдержала его взгляд.
— Нет. Но если мы правы, у меня появился серьезный
соперник.
— Рахманов далеко не последний человек в деле, и хоть
похож на павлина, далеко не глуп и характер имеет. Нет, давить на него Долгих
не рискнет. Слишком они завязаны друг на друге. Может, он и надеялся избавиться
от тебя, но вторую попытку предпринимать поостережется.
«Зато теперь сам Рахманов, вполне возможно, не прочь от меня
избавиться», — мысленно закончила я.
— И все-таки мне бы хотелось иметь что-то.., на черный
день. — Я замерла, ожидая реакции Ника.
— Похвальная предосторожность, — кивнул он. —
Я об этом подумаю.
* * *
На следующий день мне удалось поговорить с Машкиным врачом,
а потом и с ней встретиться. Мы долго бродили по запущенному саду, держась за
руки.
