— Я уже давно перестал удивляться. Как только я
появился в городе, они начали мелькать перед глазами: одни, другие… Слушай, как
тебе это удалось? Я такого даже в кино не видел, — рассмеялся он.
Я понимала его желание избегнуть опасной темы, но в тот
момент хотела знать, что происходит, потому что уже сообразила: Павел затеял
опасную игру, и если я не вмешаюсь, добром она не кончится.
— Я тебя научу, — кивнула я, — когда будет
время. А сейчас объясни, что происходит.
— Я же сказал… — нахмурился он. — Все как всегда,
ничего нового.
— Зачем ты встречался с тем парнем в кафе? Хотел сбыть
компромат на Долгих его врагам?
— Детка, я тебе уже сказал: я вернул Нику кассету. И я
не делал копий. У меня нет той чертовой кассеты, поняла? Клянусь тебе своей
любовью, жизнью… Чем еще?
— Моей жизнью.
— Любимыми не клянутся. Но чтобы тебя успокоить, я
скажу так: клянусь твоей и своей жизнью, нашей любовью и нашим будущим. У меня
нет кассеты. Куда ты едешь? — резко сменил он тему, вглядываясь в темноту
за окном.
— Я думаю, возвращаться домой нам не стоит. Что
скажешь?
— Парни, наверное, здорово осерчали, — с улыбкой
глядя на меня, ответил он. — Так что ты, пожалуй, права. Поезжай на
Стрелецкую, у меня там есть берлога, никто о ней не знает. Слушай, а у тебя так
ловко нечаянно получилось или тебе раскидать четверых бугаев раз плюнуть?
— Это с перепугу, — нахмурилась я и попросила:
— Набери Машку.
Он протянул мне мобильный, Машка как раз ответила.
— Салют, — сказала я. — Есть новости?
— Нет. Олег звонил, успокаивал. Ты приедешь?
— У меня кое-какие дела, пару дней я вряд ли смогу
появиться.
— Что случилось? — испугалась Машка.
— Ничего. Просто срочное дело.
— Какое еще дело? Во что он тебя опять втравил? Я так и
знала…
— Успокойся, у меня все нормально. Возникла проблема, я
должна ее решить. Будут новости, звони мне. Салют.
— Машка не очень рада моему возвращению, — криво
усмехнувшись, заметил Павел.
— Это не страшно. Плохо другое.
— Что? — поднял он брови.
— Плохо то, что ты мне врешь.
— С чего ты взяла? — нахмурился Павел,
демонстрируя мне свое недовольство.
— С кем ты встречался в ресторане? И что там произошло?
— В каком ресторане? Ах, вот что… Тони привиделось
что-то, а ты решила… Очень мило, ты веришь ему и не веришь мне. Разумеется, он
ведь твой старый приятель и человек порядочный, а я…
— Прекрати! — резко сказала я, и он замолчал.
Правда, ненадолго.
— Вот что, либо ты мне веришь, либо нет, и тогда катись
к черту. Поняла?
— Да, — кивнула я.
— Что?
— Я поняла.
— Прекрасно. Здесь налево сверни.
Мы подъехали к кирпичным гаражам на Стрелецкой и в гараже
под номером одиннадцать оставили машину. Я не стала задавать вопросов, Павел и
так был раздражен. Переулками вышли к двенадцатиэтажному дому, который торчал
среди пятиэтажек, точно свечка. Павел набрал код, и мы вошли в подъезд.
Квартира на втором этажа оказалась однокомнатной, небольшой
и какой-то нежилой. Мебели в избытке, в кухонном шкафу нашлись соль и сахар, но
впечатление такое, что всем этим давно не пользовались.
— Будь как дома, — сказал Павел, прошел в гостиную
и бросил пиджак на спинку кресла. Но пиджак упал на ковер, Павел подхватил его
и определил на место, при этом из кармана выпала пачка долларов. На глаз я
определила — тысяч пятнадцать.
Разумеется, на упавшие доллары он обратил внимание, а еще на
то, что на них обратила внимание я. Нет, он не испугался, но явно был
недоволен.
Мы стояли и смотрели друг другу в глаза.
— Не знаю, что ты подумала, — начал он со
вздохом, — но эти деньги я выиграл. Прошлой ночью. Закончили в шесть утра.
Черт, нам нужны деньги, чтобы убраться отсюда, разве нет?
— Значит, ты всю ночь играл? — спросила я, только
чтобы не молчать.
— Другого способа заработать я не знаю. Хотя можно
поучаствовать в боях без правил. Ты как? Я мог бы быть твоим импресарио. Будем
кочевать по городам, вести жизнь, полную приключений. Или лучше без них? Что
молчишь, ответь мне…
— Лучше, — кивнула я.
— Тогда не мешай. — Он сделал шаг и порывисто
обнял меня. — Прости, эти гады испортили нам такой день… Ты еще помнишь,
что ты моя жена?
— Павел, я…
— Все, не будем об этом, — перебил он и стал
целовать меня. — Ты вся дрожишь, — вновь заговорил он. — Прости.
Эти свиньи напугали тебя. Я ведь говорил, время от времени кто-нибудь из них
вспоминает обо мне, и тогда начинаются подобные фокусы. И сегодня никто не
собирался со мной разделаться, как ты, должно быть, подумала. Они просто
пугали. Я давно привык к этому. Успокойся, прошу тебя. Я хочу, чтобы ты была
веселой и счастливой, как там, в ресторане. Ну, что я должен сделать, чтобы ты
поверила: у нас все в порядке?
— Ничего, — покачала я головой, прижимаясь к
нему. — Я тебе верю.
Я проснулась в восемь утра. Комнату заливал солнечный свет,
я улыбнулась, лениво потягиваясь, и тут откуда-то выплыла мысль: «Ник ведет
себя странно». Я резко поднялась и увидела, что Павла рядом нет. Вскочила,
бросилась на кухню, затем в ванную… В квартире Павла не было. Записку он не
потрудился оставить. Я закусила губу, потом в отчаянии покачала головой. Через
минуту, кое-как справившись с собой, набрала его номер.
— Извини, — быстро сказал Павел. — Я занят.
Он отключился, а я швырнула телефон на журнальный столик.
Поразившая меня мысль вновь вернулась. Ник ведет себя странно. Он вроде бы
самоустранился, дав мне возможность делать, что я считаю нужным. Это на него не
похоже. Совсем не похоже. Что происходит? Черт…
Я позвонила Машке — у нее новостей не было, зато она,
конечно, пожелала узнать, чем занимаюсь я. Врать ей не хотелось, да в тот
момент я и не способна была придумать что-то вразумительное, и твердила, как
попугай, что у меня все в порядке. Ее это не успокоило, и меня тоже.
