– Прекрати. Я хотела его убить и ни о чем другом думать
была не в состоянии. Я даже не подумала, что моя выходка может стоить тебе
неприятностей. Больших. Слава богу, все обошлось.
– Ты не хочешь это признать, но я-то уверена: без меня
тебе было бы легче.
– Нет. Выбрось эти мысли из головы. Пожалуйста. –
Я погладила Машкину руку, но она убрала ее.
– Знаешь, о чем я думаю? – вздохнула она. –
Ему бы тоже было легче…
– Кому?
– Тони. Он меня не любит. Просто жалеет. Он никогда не
сможет бросить меня, потому что хороший человек. Но меня не любит.
– С чего ты взяла? – нахмурилась я.
– Чувствую. Любая женщина чувствует такие вещи. Он
добрый, нежный, заботливый, но он меня не любит.
– Ты вбила себе это в голову и теперь страдаешь. Я
уверена…
– Успокойся. Ничего я себе в голову не вбивала. И он
никогда не скажет правду.
– Тебе надо устроиться на работу, а не сидеть в четырех
стенах, ожидая Тони. Где он. кстати?
– Задерживается… Он редко задерживается, –
поспешно добавила Машка. – На работу меня не возьмут, я же чокнутая. Разве
что посуду мыть. Да и не в этом дело. Просто я чувствую свою ненужность. Ни
ему, ни тебе я не нужна.
– Глупости.
– Я думала, может быть… если бы у меня был ребенок… – Я
боялась поднять на нее глаза, боялась, вдруг она поймет, что я хотела и не
могла сказать ей. – Появился бы смысл… Я говорила с Тони.
– И что?
– С его точки зрения, ребенок – это прекрасно.
– Значит, ты решила…
– Ничего я не решила, – отмахнулась Машка. –
Чего ты молчишь? – помедлив, продолжила она. – Ты ведь считаешь, с
моей стороны было бы глупостью…
– Нет, я так не считаю. В любом случае решать вам.
– Я спрашиваю твоего совета.
– Я плохой советчик, – усмехнулась я.
– Ты просто боишься обидеть меня. Как и он. А если бы
не боялась? Посоветовала бы мне «Мирену», которой пользуешься сама?
– По поводу «Мирены» могу сказать одно: если бы я знала
о ней раньше, возможно, не оказалась бы в такой скверной ситуации.
– Ты имеешь в виду Рахманова? – спросила Машка.
– Конечно!
– Я вовсе не собираюсь торопиться с ребенком, –
вздохнула она. – Надо все взвесить… Подождать год или даже два…
– Я ведь не зря тебе советовала «Мирену», –
заговорила я, надеясь, что тяжелый для нас разговор, лишившись своего трагизма,
перейдет в задушевную болтовню двух подружек. – Внутриматочная
гормональная система гарантирует практически стопроцентную защиту от беременности.
Поверь мне на слово – средство надежное. Я им стала пользоваться сразу после
родов. Причем «Мирена» еще и лечебным эффектом обладает, что тоже очень важно.
А если ты решишь завести ребенка – без проблем, беременность возможна уже в
первый месяц после удаления системы.
Тут скрипнула входная дверь. Машка вскочила.
– Тони…
Она выбежала в прихожую и через минуту появилась на кухне
вместе с мужем. Тони взглянул на меня и смущенно улыбнулся:
– Здравствуйте.
– Салют, – ответила я.
– Будешь ужинать? – засуетилась Машка.
– Попозже. Вы чай пьете? – Он старался быть
непринужденным, но то и дело с беспокойством поглядывал на меня, пытаясь делать
это незаметно.
Машка налила чаю и встала за его спиной, положив руки ему на
плечи. Когда она смотрела на него, лицо ее преображалось и вновь делалось
красивым, я видела, как она любит его, но было заметно, что эта любовь не
принесла ей счастья. Может, любовь такая штука что, кроме страдания, вообще
ничего не приносит?
Они были прекрасной парой, но вместо радости я испытывала щемящую
тоску, глядя на них.
– Как ваши дела? – нерешительно спросил меня
Антон.
– Отлично.
– Куда-то уезжали? Маша очень беспокоилась.
В этом замечании звучал упрек, он тут же попытался сгладить
свои слова улыбкой. Улыбка у него необыкновенная, она озаряла все лицо, делая
его по-настоящему красивым. Он перевел взгляд на Машку, потом поцеловал ее
руку, и в его взгляде было столько нежности, что я невольно рассердилась на
Машку, все ее обвинения не более чем глупые домыслы. Слава богу, он ее любит.
– Я пойду, – сказала я, поднимаясь из-за стола.
– Куда ты? – растерялась Машка.
– Обещала помочь Виссариону. Тебе от него привет.
– Я его видела два дня назад. Он очень переживал из-за
тебя.
– Похоже, все из-за меня переживают, – развела я
руками. – Извините.
– Мы вас проводим, – вскочил Тони, лицо его было
каким-то растерянным, словно он не знал, как себя вести, и мучительно переживал
это.
– Я на машине.
– Ах, ну да, я видел ее во дворе.
– Давайте закатимся завтра в ресторан, – спасла
положение Машка. – Напьемся, как следует, раз уж есть повод, все-таки
давно не виделись.
– Хорошая идея, – кивнула я. – У меня новый
мобильный, запиши номер.
Тони остался на кухне. Машка проводила меня до двери.
– По-моему, ты спятила, – шепнула я. – Он
тебя любит.
Машка улыбнулась и поцеловала меня на прощание.
У Виссариона в это время наплыва клиентов обычно не
наблюдалось. Кафе облюбовали проститутки, работавшие на улице по соседству,
оттого название «Бабочка» всегда казалось мне иронично-двусмысленным. Для девиц
еще слишком рано, значит, Виссарион пока обойдется без меня, правда чем
заняться, я не знала. Свернув во двор своего дома, я удивленно присвистнула,
заметив возле подъезда машину Рахманова. Я не спеша припарковалась, стекла его
спортивной тачки тонированы, так что непонятно, он ждет в ней или поднялся в
квартиру, – ключи у него были, если он их в досаде не выбросил, конечно.
Меня никто не окликнул, значит, Олег у меня дома. Я толкнула дверь и услышала,
как он чертыхнулся, что-то уронив на кухне. Я прошла туда. Рахманов в бежевом
костюме в тонкую полоску пинал ногой стул, вытирая платком окровавленную руку.
– Что ты делаешь? – полюбопытствовала я,
привалившись к дверному косяку.
