– Какой-то документ, который произвел на нашего
небожителя впечатление? Эй, ласковый мой, – позвала я, заметив, что Ник
сидит с отсутствующим видом. – Ты с перепоя думать в состоянии или отложим
разговор до лучших времен?
– Мои умственные способности всегда на высоте. Училась
бы у папы, сучка безголовая. Куда ты клонишь? – нахмурился он.
– Что, если предъявленная бумажка – это все что было у
Павла?
Ник захихикал, сделал глоток кофе из чашки и весело
посмотрел на меня.
– Не считай других дураками, это вредно для здоровья.
Документы твой муженек отсканировал, а дискету передал Долгих. Поначалу, как ты
помнишь, он отправил диск нашим конкурентам, прибери их, господи, поскорее.
Диск суду не предъявишь, но если бумажки окажутся не в тех руках… Надо, чтобы
они оказались у нас, детка.
– И что дальше?
– Дальше не твоего ума дело. Главное – найди мне их.
– Зачем, по-твоему, я трачу сейчас твое и свое время?
– Очень интересно, зачем?
– Уверена, ты пытался их найти. Может, поделишься тем,
что успел накопать, чтобы мне не ходить проторенными путями?
– Тебе хорошо известно, когда твой муж вернулся в наш
город. Так вот, до встречи с тобой он жил у одной шлюхи, впрочем, это тебе тоже
известно. У нее чисто, я проверил. С матерью он не виделся, только звонил ей.
Разумеется, он мог послать ей бумаги по почте, но, во-первых, это рискованно,
ведь у родных и друзей будут искать в первую очередь…
– А во-вторых?
– Во-вторых, он их не посылал, – нахмурился
Ник. – По крайней мере, через почтовое отделение она ничего не получала.
– С кем он здесь встречался, не считая меня?
– С супостатами-конкурентами, точнее, с одним го них,
которого сам и пришил впоследствии, с твоей Машкой и ее малахольным мужем. Есть
еще несколько старых знакомых, которых я в расчет не беру. Уверен, он бы не
доверил никому эти документы.
– Тогда где они могут быть? – нахмурилась я.
– Где угодно и нигде, – скривился Ник. –
Самое разумное – банковская ячейка. В его вещах был ключ и бумага, дающая право
доступа к ячейке? Нет, – сам себе ответил Ник. – Но они должны быть.
В его и твоей квартире я искал – пусто. Тачка, квартира, его девки – тоже. Но
где-то ключик лежит. И если мы его найдем, ты, как законная супруга, с полным
правом можешь заглянуть в ячейку.
– Ты предлагаешь искать иголку в стоге сена.
– А на кой хрен ты мне сдалась, если бы найти бумаги
было так просто? Ты знаешь своего засранца-муженька лучше других, вот и
напрягай мозги.
– Значит, нигде и везде, – кивнула я. – Он
был под наблюдением, так? Отчеты у тебя сохранились?
– Сохранились. Зачем тебе отчеты? Все места,
показавшиеся подозрительными, мы давно проверили.
– Кафе, к примеру, подозрительное место? – задала
я вопрос. Ник хмуро уставился на меня, а я продолжала: – Ключ от банковской
ячейки много места не займет, так же, как и пропуск. Прилепи скотчем в
каком-нибудь труднодоступном месте и…
– Определенный риск в этом есть.
– Конечно. Но при себе носить его гораздо рискованнее.
– Черт, – покачал головой Ник – Мне уже тошно при
одной мысли о работе, которая нам предстоит. – Он подался вперед и, глядя
мне в глаза» сказал: – Но оно того стоит, детка. Оно того стоит. Это наша путевка
в счастливую жизнь.
– Хозяева тоже не дураки, – осторожно заметила я.
– Правильно. Мы проявим верноподданнические чувства и
вернем им документы. Но самые интересные оставим себе.
– Если все их Павел отсканировал, твои хитрости сразу
выйдут наружу.
– Предоставь это мне. Главное, раздобыть бумаги.
Сладкоречивый не успел объявиться? – сменил Ник тему.
– Заглядывал вчера, – ответила я. Он засмеялся:
– Надо же, неймется парню.
– Зря радуешься. Он заехал только для того, чтобы
сообщить: между нами все кончено.
– Напомни, дорогая, сколько раз он говорил тебе это?
– У меня создалось впечатление, что на сей раз он был
настроен серьезно.
– А до этого он шутки шутил? Брось, парень крепко
подсел на сладенькое. Сейчас он здорово злится, ведь ты крутила любовь с Деном
за его спиной. Малость успокоится и прибежит.
– Не может он быть таким идиотом, – возразила я.
– Может, может. Мужиков к тебе тянет, как алкаша к
бутылке. Взять хоть меня, к примеру. Уж сколько раз клялся, что сверну тебе шею
и заживу счастливо, так нет, снял последнюю рубаху, чтоб вытащить тебя из
дерьма.
– Не последнюю, как видишь, в шкафу я нашла еще
одну. – Я подумала, что Ник разозлится, но он был подозрительно
добродушен.
– Ты выглядишь восхитительно. Может, снимешь ее к
чертовой матери и попытаешься привести меня в чувство?
– Береги силы, они тебе еще понадобятся.
– Вот так всегда, нет бы утешить папулю. Ник поднялся и
побрел из кухни, вернулся назад с ворохом бумаг.
– Вот те самые отчеты, – бросив их передо мной,
пояснил он. – По мне, так ничего интересного.
Я стала просматривать отчеты, то и дело ухмыляясь.
– Они достойны рубрики «Нарочно не придумаешь», –
сказала я. видя, что мои ухмылки раздражают Ника.
– Да, с правописанием у ребят плоховато. С мозгами,
кстати. тоже. А чего ты хочешь? Не у всех папа профессор.
Правописание и оригинальный стиль перестали интересовать
меня очень быстро. Поразило другое: люди Ника буквально не спускали глаз с
Павла. Знал ли он об этом? Должно быть, догадывался. Значит, был вдвойне
осторожен. Имена, даты…
– Чего щекой дергаешь? – хмыкнул Ник. –
Воспоминания нахлынули? Жаль, что твой муженек тебе не доверял, избавил бы нас
от непосильной работы.
– Что ж, кое-что все же есть, – не обращая
внимания на его слова, вздохнула я. – Начнем?
– Завтра. Сегодня я ни на что не годен, –
отмахнулся Ник. – Поцелуй папу в темечко и вали отсюда. И забери свою
пушку. Оружие в доме – плохая примета, так и тянет застрелиться.
