Конечно, Ник прав, выглядело все это подозрительно.
Отправляясь сюда, я и не надеялась что-то узнать, и вдруг выясняется, что Павел
здесь с кем-то встречался.
– И где теперь искать этого морячка? – вслух
подумал Ник.
– Может, они не один раз встречались, – сказала я,
чтобы его утешить.
– Может… Ладно, морячок значит морячок. Найдем, куда
ему деться. Подумай на досуге, кому твой Пашка мог довериться?
– Из тех, кого я знаю, никому.
– И парня с такой наколкой ты, конечно, не видела?
– Не пойму, чего ты злишься? – возмутилась
я. – Нам, в общем-то, повезло, хоть какой-то след. Хотя я не уверена, что
в папке было то, что мы ищем.
– Почему? – заинтересовался Ник.
– Ты бы отдал такие документы?
– Если морячок понятия не имел, что это…
– Но ведь он мог заглянуть в папку.
– II что бы понял?
Я опять пожала плечами.
– Зависит от того, что в этих бумагах. Ты их видел, я –
нет.
– Я их тоже не видел, – съязвил Ник. – Если
это тебя утешит. Но сомневаюсь, что там чистосердечное признание Долгих во всех
смертных грехах. Он трахает этот город уже много лет, но вряд ли решил
рассказать об этом.
– Час от часу не легче, – возмутилась я. –
Что ж там такое?
– Что-то очень важное, детка, – засмеялся
Ник. – За это Долгих готов был выложить миллион «зеленых».
– Отлично, будем искать неизвестно что. Банковский ключ
мне нравился гораздо больше.
– Мне тоже. Но, на худой конец, и Морячок сгодится.
Мы уже некоторое время стояли возле машины Ника, он сунул
руки в карман джинсов и задумался, я топталась рядом. Казалось, он всецело
поглощен своими размышлениями, потому я очень удивилась, когда он вдруг с
усмешкой сказал:
– Твой сладкоречивый проехал.
– Где? – вертя головой, спросила я.
– Опоздала, успел свернуть. Таращился на тебя с большим
неудовольствием, должно быть, моя компания его раздражает. Помнится, он велел
мне держаться от тебя подальше.
– Тогда, может, его неудовольствие тебе стоит принять
на свой счет?
– Да черт с ним. Он ведь дал тебе отставку, выходит, ты
девушка свободная. Садись, проверим еще пару адресов.
Мы посетили еще две кафешки, куда заглядывал Павел.
Осматривала их в основном я, идея о спрятанном где-то ключе от банковской
ячейки, похоже, больше Ника не занимала, его мыслями овладел Морячок. Несколько
раз он принимался рассуждать вслух:
– Допустим, это его старый приятель. Документы Француз
отдал ему на хранение, так?
– Зачем еще?
– Морячок должен знать, что твой Пашка уже на кладбище.
Как, по-твоему, он поступит?
– Если он нормальный человек, отнесет папку в
прокуратуру.
– Это если дурак. Нормальному человеку такие заморочки
ни к чему. Значит, два варианта: либо он попытается извлечь из бумаг выгоду,
либо просто забудет о них. Какой тебе больше нравится?
– Ты же сам сказал, мы понятия не имеем, что в
документах. Если Морячок смог понять, что ему попало в руки, то, вполне
возможно, он решит заработать. Хотя, зная, что произошло с Павлом, это было бы
весьма неосмотрительно. Скорее всего, они так у него и лежат.
– Ага, – кивнул Ник. – Услышал бы бог мои
молитвы. Хотя старец слабоват на оба уха и вечно все путает.
Наши дальнейшие поиски в тот день результатов больше не
дали, но, несмотря на это, Ник остался доволен. Конечно, я тоже размышляла о
встрече в кафе и о том, кем мог быть Морячок. Чем больше я о нем думала, тем
больше склонялась к мысли, что он к вожделенным бумагам отношения не имеет.
Хотя появление папки, конечно, впечатлило. Но везти через весь город важные
документы, зная, что за тобой следят, весьма неразумно, а Павел был осторожен.
Тут я невольно усмехнулась. По крайней мере, всех документов там точно не было.
Возможно, это некая страховка на тот случай, если дело не выгорит и с самим
Павлом что-то случится. Тогда он должен был снабдить Морячка инструкциями, как
тому следует поступить. Времени прошло достаточно, эти документы уже где-нибудь
да всплыли бы, если Морячок собирался инструкции выполнять. Черт, где искать
этого типа? И вдруг явилась непрошеная мысль: если мы найдем его, как я
поступлю, неужто в самом деле позволю Нику забрать документы? Сейчас я не
хотела думать об этом, хотя уже знала: сделаю все возможное, чтобы этого не
произошло. Выходит, Ник напрасно ухлопал на меня свои деньги, вместо
благодарности я готова его предать. А ведь он действительно помог мне, спас мою
жизнь.
Последующие три дня мы продолжали поиски, по ночам я
развлекала девиц, а с утра вновь появлялся Ник. Пока вдруг в очередном кафе нам
опять не повезло: официантка узнала Павла на фотографии.
– Он здесь часто бывал, – сказала она. –
Заезжал обедать.
Мы находились неподалеку от дома, где Павел жил со своей
подругой до тех пор, пока не перебрался ко мне.
– Он тут с кем-нибудь встречался? – полез Ник с
вопросами.
– Может, и встречался, я за ним не следила. Через
десять минут Ник, размахивая липовым удостоверением, собрал всех сотрудников
кафе в кабинете хозяина и устроил допрос. Хозяин, кстати, догадывался, что
милицией здесь не пахнет, но предпочел играть по правилам, навязанным Ником.
Надо сказать, мой друг бывает очень убедительным, обещая людям большие
неприятности. Стоит хоть раз заглянуть в его блеклые глаза, чтобы с ходу
поверить: неприятности будут, да еще какие. Часа полтора он вытряхивал из людей
душу, пока одна из девушек не вспомнила мужика с татуировкой. По ее словам, последний
раз заглядывал он в пивную не так давно. Ник вцепился в несчастную бульдожьей
хваткой, отпустив остальных, и та, нервничая и давясь слезами, сказала, что
видела мужика несколько раз на улице. То есть выходило, что обретался он где-то
по соседству. Ника это необыкновенно вдохновило:
– Теперь мы его найдем.
Я не сомневалась, зная его тактику, что он прочешет дом за
домом и выйдет на след. Район не весь город, а у Ника полно осведомителей:
сутенеры, проститутки, дилеры, все, кто не в ладах с законом. Оказать ему
услугу никто не откажется. Подозревают ли люди о том, как много о них знают
окружающие?
