Я еще долго таращилась на телефон, пытаясь оценить новость.
Ден жив. Я покачала головой и усмехнулась. Если он выкарабкается… выходит, все
напрасно. И в моем поступке не было никакого смысла! А в его смерти был? Я
опять усмехнулась. Он выкарабкается, а меня пристрелит Ник. Что ж, из этой
истории какой-нибудь умник, возможно, извлечет урок: не копай яму ближнему или
еще что-нибудь такое же оригинальное. Я вдруг начала хихикать, качая головой.
Потом с трудом поднялась и вернулась в спальню, надеясь, что смогу уснуть. Но
мои надежды не оправдались. Промучившись часа полтора, я пошла в ванную, а
потом бесцельно слонялась по первому этажу. Если я намереваюсь сбежать, следует
поторопиться. Ник, убедившись, что Рахманову до меня нет дела, скорее всего,
торгуется сейчас с людьми Дена. надеясь продать мою жизнь подороже. Он не раз
говорил: придет время, ты сделаешь глупость, и я тебя пристрелю. Вот оно и
пришло. Поведение Рахманова меня тоже не удивило. Скандал ему ни к чему, и уж
тем более ни к чему заморочки с парнями Дена. Если я исчезну, это для него
будет самым простым решением проблемы. Надо уходить. Я поднялась с постели, но
еще долго продолжала сидеть, разглядывая пол под ногами. На меня вновь
навалились усталость и странное безразличие. Я подумала о Машке. Если я сбегу,
они возьмутся за нее, вряд ли поверят, что ей ничего не известно. Методы
убеждения, к которым они прибегнут, мне хорошо известны. Значит, мне остается
только ждать. Чего? Когда за мной придут?
Я опять легла, раскинув руки и глядя в потолок, точно в
небо, как в детстве, когда наблюдала за облаками. Я могу позвонить Машке, и они
с Тони уедут… Нет, не успеют. Скорее всего, за ними уже следят. Пройдет время,
прежде чем Тони поймет, с кем имеет дело, а времени нет. Он верит в дружбу
Рахманова, верит в закон и в прочую чушь. Он не станет срываться с места, в
лучшем случае обратится в милицию. Мне казалось, я слышу его голос, спокойный,
уверенный, у него найдется много доводов, чтобы не уезжать. Без Тони Машка
никуда не поедет. Похоже, у меня нет выбора. Я почувствовала странное
облегчение при мысли об этом. Придется ждать, ощущая себя овцой на заклание,
ритуальной жертвой… Я сделала свой выбор, я хотела убить Дена. Глупо было
ожидать, что все сложится иначе.
Телефон вновь зазвонил. Один раз, второй, третий. Я
бросилась на кухню.
– Все-таки странно, что ты не смылась, – заявил
Ник, хихикнув.
– Ты звонишь, чтобы сказать мне это? – ответила я,
теряясь в догадках, что он задумал.
– Нет. – Голос моего друга стал серьезным. –
Я абсолютно уверен в твоем убежище и все же… Спустись в подвал, в прачечной, за
стиральной машиной, четвертая плитка от стены и третья от пола. В крайнем
случае ты сможешь выдержать там любую осаду. Знаешь, детка я чувствую себя
идиотом. – Ник отключился, а я еще некоторое время хмуро разглядывала
трубку в своей руке, потом отправилась в подвал.
Включила свет. Площадка возле лестницы, три двери. Я
толкнула первую. Котельная. Прачечная оказалась рядом. Стиральная машина стояла
в углу. Я чуть отодвинула ее и принялась считать плитки, стена была выложена
голубым кафелем. Та плитка, о которой говорил Ник, ничем не отличалась от
остальных. Я надавила на нее. Плитка ушла в стену. Опершись на стиральную
машину, я ждала что будет дальше, но ничего не происходило, пока я не
догадалась оглянуться. В противоположном углу прачечной открылся лаз в полу. Я
присвистнула и прошла туда.
Лаз был узким, в него с трудом протиснется взрослый мужчина.
Вниз вели деревянные ступеньки. Теряясь в догадках, я начала спуск. Внизу было
темно, рукой я нащупала на стене выключатель, вспыхнул свет, а я вновь
присвистнула. Комната метров двенадцать, вдоль стены стеллажи с оружием.
Чего здесь только не было! Я прогулялась по комнате,
разглядывая то, что лежало на полках. Ник прав, тут можно выдержать длительную
осаду. В картонной коробке запасы консервов. Две канистры воды. Любопытно, о
чем думал Ник, устраивая себе эту берлогу? Два автомата, винтовка с оптикой, в
ящике гранаты, настоящий военный склад. На нижней полке свернутые солдатские
одеяла, две подушки. Нож с широким лезвием. Может, он организовал собственный
бизнес и торговал всем этим по случаю? Я покачала головой, присела на корточки
перед очередным ящиком. Если не ошибаюсь, это противопехотные мины.
– Он спятил, – вслух произнесла я и вновь покачала
головой.
Того, что здесь хранится, хватит на ведение локальной войны.
Прихватив две банки консервов, я направилась к лестнице. Рядом с выключателем
заметила рычаг, повернула его, и люк над моей головой закрылся. Еще один
поворот, и я поднялась наверх. Выбралась в прачечную, закрыла люк.
Что Ник имел в виду, демонстрируя мне все это? Если он
намеревался сдать меня, об оружии следовало помалкивать. Выходит, у него другие
планы, и это жест доброй воли: я доверяю тебе, так что и ты мне доверяй, сиди и
не рыпайся. Правда, на Ника это совсем не похоже. Я ему верю? Какая разница,
раз выбора, в общем-то, нет. Одно утешает: если люди Дена явятся, у меня будет
легкая смерть. Я усмехнулась и пошла на кухню, открывать консервы.
Ник явился через неделю. С синими кругами под глазами. Его
глаза, и так блекло-голубые, теперь казались почти бесцветными. Отросшие волосы
он собрал в пучок на затылке и очень походил на рептилию. Впрочем, он всегда
был похож на змею, правда, сейчас выглядел смертельно усталым.
– Как дела? – спросила я. – Ты скверно
выглядишь.
– Ага. А чувствую себя еще хуже, – хмыкнул он.
– Может, поделишься?
– Нечем, – хихикнул Ник. – Все, что было,
раздал добрым людям.
– Кончай, – попросила я. – Что происходит?
– Да ничего не происходит, – ответил он,
завалившись на постель прямо в ботинках, впрочем, такие мелочи его никогда не
волновали. – Пил всю неделю, теперь вот пытаюсь смотреть на жизнь с
оптимизмом.
– Получается?
– Не очень. Когда я в стельку пьян, мир выглядит
симпатичней.
Он похлопал рукой по одеялу рядом с собой, предлагая мне
присоединиться. Я легла рядом и закрыла глаза. Заниматься с Ником сексом, когда
он в скверном расположении духа, серьезное испытание.
– Эй, – позвал он, ложась на бок и заглядывая мне
в лицо. – Почему ты не сбежала?
– Некуда.
– Выходит, ты не безнадежна. И не забудь поблагодарить
папу за добрую душу.
– Благодарю, Ники-бой.
Он ударил меня по губам, не сильно, просто давая понять, что
называть его так сейчас не стоит.
– Вырази свою благодарность как-нибудь иначе, –
предложил он, притянув меня к своей груди.
