В пакете оказались джинсы, рубашка и кроссовки. Вещи были
новые, с размерами Ник не ошибся. Впрочем, он любил хвалиться, что знает обо
мне все: какое белье я предпочитаю, и какие мысли кружат в моей голове. Иногда
он, в самом деле, мог удивить. Я нервничала, не зная, чего мне ждать. Нику я не
верила. Возможно, неподалеку от дома нас поджидают люди Дена, хотя свое убежище
Ник не захочет засветить, так что, скорее всего, произойдет это в другом месте.
Я застегнула джинсы под нетерпеливым взглядом Ника, пытаясь
отгадать его мысли. Может, оттого, что нервничала, и сказала:
– Все впору. Приятно, что ты так внимателен.
– Такой пустяк, дорогая.
Я давно оделась, пора было уходить, я беспомощно
оглядывалась, тянула время.
– Нервничаешь? – усмехнулся Ник.
– Есть немного.
– Я заметил. Поехали.
– Минуту, вымою руки.
Я вошла в ванную, достала спрятанный там пистолет, сунула
его за пояс джинсов. Ник ждал в холле. Когда я поравнялась с ним, он схватил
меня за плечи, привлек к себе и поцеловал.
– Пушку ты прихватила зря, – сказал с
усмешкой. – Можешь оставить ее, если тебе так спокойнее. Я не собираюсь
тебя сдавать. Когда, черт возьми, ты научишься доверять мне?
– Когда рак на горе свистнет, – буркнула я. –
Ты сам-то кому-нибудь веришь?
– Нет, конечно. Но твое недоверие почему-то обидно.
Машина Ника стояла во дворе, он устроился за рулем,
распахнув передо мной дверцу. Ворота открылись, и мы выехали.
– Может, все-таки объяснишь, как тебе удалось с ним
договориться? – спросила я.
– Не твое дело, – отрезал Ник, и стало ясно, что
задавать вопросы бессмысленно. – Главное, что договорился. Правда есть условие.
Я усмехнулась:
– Разумеется. Как же без этого.
– 'Завязывай скалиться, – лениво сказал Ник.
– Какое условие?
– Пустяковое. Он хочет тебя видеть.
– Кто? – не поняла я.
– Твой дружок Ден. Должно быть, соскучился. Я не против
того, чтобы он полюбовался твоей рожей. Поэтому сейчас мы едем к нему в
больницу.
– Ты спятил, – помедлив, сказала я.
– Нет. Он хочет на тебя взглянуть, только и всего.
– Я не поеду, – потянувшись к дверной ручке,
сказала я. Ник, не поворачиваясь, ударил меня, и я поняла, что все это время он
был в огромном напряжении и едва сдерживал нервозность.
– Значит, все-таки… – начала я, но он перебил:
– Ден дал слово. Не помню случая, чтобы он его нарушал.
А потом… выбора-то все равно нет. – Ник повернулся ко мне и
подмигнул. – Я сказал, что привезу тебя сегодня. А он обещал, что после
этого ты отправишься домой. И никаких взаимных претензий.
– Только идиот мог поверить в такое, – покачала я
головой.
– Завязывай хамить папе, я замучился тебя колотить,
пользы от этого никакой. В утешение могу сказать: если он нарушит слово, я сам
его пристрелю.
– Моя признательность не знает границ.
– Уверен, у тебя еще будет возможность выразить ее не
раз и не два.
– Не могу разделить твоей уверенности, – ответила
я. отворачиваясь к окну.
Я наблюдала за прохожими на улице, кусая губы. Попытаться
выпрыгнуть из машины? Вряд ли Ник мне это позволит. Если он обещал привезти
меня в больницу, значит, сделает это. Я подумала о пистолете. Я могу
пристрелить этого сукиного сына. Хотя вряд ли. У него отличная реакция. То, что
он не отобрал у меня оружие в доме, сбивало с толка. Неужели он верит слову
Дена? Впрочем, он сам сказал: ничего другого не остается. Ясно, что это
западня. Больницу я покину в компании головорезов Дена.
– Кончай психовать, – тихо сказал Ник. – Не
то и я начну клацать чубами.
– Трудно вообразить подобное.
– Много ты знаешь.
Он свернул в переулок, здесь находилась больница. Сюда
привезли Павла, после того, как Ден стрелял в него. Я невольно поежилась от
накативших воспоминаний. Еще раз оказаться там, среди белых стен и давящего
чувства безнадежности, было выше моих сип.
– Его перевели в палату, четвертый этаж. Пушку оставь.
Охрана ее все равно отберет.
Я протянула ему пистолет. Ник сунул его под сиденье.
– Топай.
Я вышла и, не глядя на него, захлопнула дверь. Сунув руки в
карманы, поднялась по лестнице. Внизу, возле раздевалки, толпились люди,
пришедшие навестить близких. Я прошла к лифту. Пока он, поскрипывая, спускался
вниз, я думала о том, что могу сбежать. Здесь полно дверей. Пока еще могу. Ник
наверняка успел позвонить, и меня ждут. У меня есть полминуты. Или уже нет?
Двери лифта разъехались в стороны, я вошла и нажала кнопку четвертого этажа.
Цифры на табло сменяли одна другую. Лифт замер, двери открылись, и я вышла в
холл.
Медсестра за стойкой раскладывала таблетки по ячейкам с
фамилиями пациентов, подняв голову, равнодушно взглянула на меня.
– Миронов, в какой палате? – спросила я. –
Денис Миронов.
– Третья, – ответила девушка и проводила меня
заинтересованным взглядом.
Я направилась по коридору, возле одной из палат на стуле
сидел парень с выражением лица новобранца на посту №1. Можно было не
интересоваться табличкой на двери, и так ясно, чья это палата.
– Салют, – сказала я, подходя ближе.
Он поднес рацию к губам и буркнул:
– Она здесь.
Я покачала головой, едва сдерживая хихиканье. Но охраннику
происходящее смешным не казалось, впрочем, и мне веселиться было не с чего.
Дверь распахнулась, и я увидела Макса. Он посмотрел на меня
так, точно видел впервые, чуть посторонился, чтобы я могла войти.
– Думала, ты обрадуешься, – съязвила я. Пока Макс
молча меня обыскивал, я оглядывалась. Мы находились в маленькой прихожей. Слева
дверь в туалет и душевую, прямо – в палату. – Скажи слово, чтобы знать,
что ты живой, – продолжила язвить я.
Макс распахнул дверь напротив и легонько толкнул меня в
спину.
