Антон растерянно посмотрел на меня, может, он всерьез решил,
что Ден просто мило с нами поболтает, и теперь пытался понять, с какой такой
радости я дразню человека. Ден засмеялся:
– Обожаю тебя, сладкая. Только зря ты так. Не стоит
меня злить. Ей-богу, не стоит.
– А что изменится? – вздохнула я.
Он опять засмеялся:
– Значит, ты вышла на тропу войны? И этот придурок с
тобой? Весьма неосмотрительно, но я могу его понять.
– Он вообще ни при чем, если тебя это интересует, Антон
– Машкин муж, Ник убил ее, и парень решил, что должен мне помочь. Толку от него
никакого, только путался под ногами. В отличие от нас с тобой мысль об
убийствах ему претит.
– Похвально. Зато мысль о том, чтобы делить с тобой
постель, надо полагать, вызывала в его душе совсем другие чувства.
– Его не посещали подобные идеи, я же сказала: он
хороший человек и жену свою любил. Для тебя, конечно, это пустой звук, но есть
люди, для которых чувства что-то значат.
– Приношу свои извинения, – повернулся Ден к
Антону. – А также выражаю соболезнования по поводу кончины вашей супруги.
– Да пошел ты, – ответил Антон спокойно, чем очень
развеселил Дена.
– Смотри-ка, он лезет в герои. Ничего, это быстро
пройдет.
– Ден, – позвала я. – Отпустил бы ты его. И
ты, и я знаем: это наше личное дело, зачем впутывать еще кого-то?
– Он тебе нравится, да? – засмеялся Ден.
– Он зануда, и без него мне было бы проще, но, если ты
убьешь его просто так, от нечего делать, это будет несправедливо.
– Бог с ним. Нам бы между собой разобраться. Ну, что
скажешь?
– У тебя есть повод очень на меня сердиться, я это
признаю. Твое желание свернуть мне шею понятно, более того, я считаю его вполне
справедливым. Так что от трепа можешь переходить к делу.
– Серьезно? – удивился он. – Если уж мы
начали разговор по душам, давай продолжим. Ты ведь не ждешь, что переход в мир
иной будет для тебя коротким и безболезненным?
– Было бы глупо рассчитывать на это.
– Угу, – кивнул он. – И тебя это вроде бы не
особенно беспокоит?
– Даже если и беспокоит, что с того? Посмотрим, на что
хватит твоей фантазии.
– С фантазией полный порядок, у меня было время вдоволь
помечтать.
– Расскажешь об этом сейчас или мне следует подождать?
Все-таки он разозлился:
– Посмотрим, как ты запоешь, когда мои парни решат для
начала с тобой немного поразвлечься.
– И только-то? – удивилась я. – Должна тебя
огорчить, для меня это пройденный этап. Жаль, с нами нет старины Ника, он бы
мог кое-что рассказать об этом.
– Вот как? Ну и бог с ним. Всерьез я об этом не думал,
в самом деле примитив. Но знаешь, есть неплохие варианты. Например, такой:
оттяпаю тебе ручки и ножки, одену в кружевное платьице, и будешь ты сидеть в
углу красивой куклой, дожидаясь, когда у меня появится желание тебя трахнуть.
«А ведь он это сделает», – с тоской подумала я, пытаясь
справиться с подступившей тошнотой и головокружением.
– Не будь ты такой мразью, – начала я, злясь на
себя за то, что голос предательски дрожит, – я обратилась бы к тебе с
нижайшей просьбой: дай мне умереть достойно, просто пристрели, не втаптывая в
грязь и с дерьмом не мешая…
Я не успела договорить, он ударил меня, и я, скорее от
неожиданности, чем от боли, рухнула на колени.
– Очень самонадеянно с твоей стороны обращаться с такой
просьбой.
Антон, начисто забыв то, о чем я просила, бросился ко мне и,
разумеется, схлопотал по шее.
– Уберите его, – прохрипел Ден.
– Куда? – спросил Макс, наблюдавший за
происходящим с легкой усмешкой.
– Заприте где-нибудь, – отмахнулся Ден. –
Топайте отсюда все.
Антона вывели, Макс поспешил покинуть комнату вслед за
остальными. Мы остались вдвоем. Я хотела подняться, но Ден опять ударил меня,
на этот раз весьма болезненно, присел на корточки и заглянул мне в глаза.
– На миру и смерть красна, да? Это было неплохое шоу.
Ты не сможешь отрицать, что я был очень терпелив.
– Даже слишком. Зачем надо было ждать целый год, ты мог
порадовать себя гораздо раньше.
– Ты так ничего и не поняла, – покачал он головой
и подал руку, мне пришлось опереться на нее, чтобы подняться. –
Присаживайся, – кивнул он на кресло. – Знаешь, я представлял нашу
встречу совсем иначе, – улыбнулся Ден, пройдясь по комнате. – Однако
тебе захотелось покрасоваться перед моими ребятами, а я не смог отказать тебе в
таком удовольствии.
– Я-то думала, это ты получаешь удовольствие.
– Вовсе нет. Было грустно смотреть, как ты напрасно
пытаешься меня разозлить. Хочешь выпить? – спросил он. Я кивнула. –
Мартини с апельсиновым соком без льда? – уточнил он по пути к
двери. – Или твои вкусы изменились?
Он вышел в соседнюю комнату, я слышала, как он возится там,
достает бутылки, разливает напитки.
– Не изменились! – ответила громко.
Он вернулся, протянул мне рюмку, сел в кресло и вертел в
руках бокал, согревая ладонями коньяк.
– Тебе идет этот цвет волос, – заговорил он, потом
погрузился в размышления, черт его знает, о чем он думал. – И эти смешные
косички… Ты в курсе, что Рахманов увез твоего ребенка в Англию?
– Что? – растерялась я.
– Да-да. Укатил три дня назад. Наверное, опасался, что
ты его выкрадешь. Кстати, тебе такая мысль в голову не приходила?
– Нет.
– Почему? – вроде бы удивился он.
– Ты знаешь ответ.
– Ах, ну да, ты вершила правосудие. Ребенок тебя уже не
интересует?
– Тебе прекрасно известно, что…
– Что? – улыбнулся он. – Что у тебя не было
шансов выжить, и, хоть ты это знала, тебя это не остановило? Похвальная жажда
справедливости. Я-то думал, ты заберешь ребенка и поспешишь унести отсюда ноги.
Но судьба сына тебя, похоже, совсем не волнует.
– Зачем ты все это говоришь? – нахмурилась я.
