Макс поднялся и ушел, а я уставилась в стену, что была в
десяти сантиметрах от моего носа. Через некоторое время холод стал пробирать до
костей, я обхватила себя руками за плечи, бестолково переступая с ноги на ногу.
Прыгать было затруднительно, присесть невозможно. Каменный мешок навевал мысли
об уроках истории: Людовик, не помню под каким номером, доблестный король
Франции и парень с чувством юмора, держал своих пленников в маленьких клетках,
где они не в состоянии были выпрямиться в полный рост. Вряд ли Ден
интересовался историей, выходит, одни и те же светлые мысли приходят в голову
разным извращенцам и нет ничего нового под солнцем.
Эти мысли ненадолго отвлекли меня, но через некоторое время
прибавилась новая беда, захотелось в туалет. Я терпела, сколько могла, потом
стало ясно: надо кричать. Что я и сделала с большой неохотой. На мои вопли
явился хмурый молодой человек, наклонился к решетке, не задавая вопросов, а я
сказала:
– Мне в туалет надо.
– И что?
– Я должна это сделать прямо здесь?
– Откуда мне знать, что ты должна?
– В туалет меня обязаны выводить? – стараясь быть
спокойной, спросила я.
– Мне ни о чем таком не говорили.
– Может, ты проявишь человеколюбие и поинтересуешься
этим вопросом?
– А мне это надо? – спросил он и удалился.
Я сцепила зубы, уже решив наплевать на все, но охранник
вскоре вернулся, молча поднял решетку, я протянула руки, и он меня вытащил.
Туалет оказался за ближайшей дверью, я сидела там до тех пор, пока он не начал
стучать. Замок отсутствовал, так что стражу ничего не стоило войти, пришлось
выметаться.
– Наверх, – буркнул он, когда я направилась к
решетке. И я пошла за ним по лестнице. мысленно желая психам всего мира
скоропостижной смерти.
Ден смотрел телевизор, удобно расположившись на диване.
– Какая приятная неожиданность, – приветствовал он
меня. – Ты уже скучаешь?
– Нет, я с петицией: прошу регулярно выводить меня в
сортир, дабы не загадить твой подвал, подумай об охране, они загнутся от вони.
Ден с улыбкой перевел взгляд на часы:
– Твой результат никуда не годится. Всего-то пять часов
двадцать семь минут.
– А твой личный рекорд?
– Шесть месяцев и одиннадцать дней в яме в компании со
слабоумным корейцем, который без конца скулил, потом сдох, зараза, и начал
разлагаться на жаре. Вот это была вонь.
– Значит, мне еще повезло, – вынуждена была
согласиться я.
– Я вообще не понимаю, чего ты там делаешь, –
удивился Ден. – Неужто в моем доме нет более подходящего для тебя места?
– Наверное, не нашлось.
– Быть этого не может. Идем. – Он взял меня за
руку и потащил за собой, мы прошли через его спальню, он толкнул дверь и
спросил: – Как тебе? По-моему, неплохо. Я специально пригласил дизайнера из
Германии, толковый парень…
– Ага, и любитель сказок братьев Гримм, – добавила
я, оглядывая помещение.
– Просто я сказал, что это для принцессы, –
засмеялся Ден. – Тебе правда нравится?
– Более чем.
– Это дверь в мою спальню, как ты могла убедиться. Ну,
что?
– Я, пожалуй, вернусь в свою яму. Там нет сумасшедшего
корейца, и ты там тоже не поместишься.
– Я и не рассчитывал, что ты согласишься сразу, зная
твой характер. Подумай, как было бы здорово принять ванну, согреться, выпить
что-нибудь… Мы бы посидели обнявшись и помечтали, как счастливо заживем втроем,
когда твой сын будет здесь. Кстати, это я могу у себя делать что угодно, а ты
можешь хотеть только то, что хочу я. Привыкай, милая.
– Если ты не против, я все-таки пойду, – сказала я
спокойно.
– Нет, я не против, – кривлялся Ден. – Ты же
знаешь, как трудно мне тебе отказать. Но сразу уйти не получится. Макс сказал
тебе о правилах? Если уж ты меня побеспокоила, то должна сделать мне что-нибудь
приятное. На тот случай, если ты собралась возразить, предупреждаю: нарушишь
правила, и в следующий раз договориться со мной будет очень трудно. Я бы
сказал, невозможно. – Он широко улыбнулся и продолжил: – Ты вся дрожишь,
озябла? В подвале очень холодно. Давай-ка в душ, а я пока подумаю, чего бы
хотел получить от тебя.
«Хороший способ довести человека до самоубийства, –
размышляла я, стоя под горячей водой, опираясь руками в стену и наклонив
голову. – Я здесь всего сутки, а уже хочется наложить на себя руки. Может,
Ден этого и добивается?»
Я услышала, как скрипнула дверь, он подошел сзади и обнял
меня, я сцепила зубы, пытаясь справиться с отвращением. Макс все напутал, яма в
подвале – это пряник, а вовсе не кнут. Руки его скользнули по моему телу, я
чувствовала его дыхание на своей шее, и мне хотелось выть в голос. Я пыталась
избавиться от жалости к себе, но глупо по-бабьи заплакала. Я надеялась, что он
не почувствует этого, но рука его вдруг скользнула по моей груди вверх и
оказалась на моем лице.
– Ты плачешь, – прошептал он. – Глупенькая,
тебе стоит слово сказать, и все будет по-другому. Хочешь, я сам их всех
перестреляю? Легче легкого. Хочешь? Тебе бы даже не пришлось просить об этом.
– Пошел ты к черту, Ден, – зажмурившись, ответила
я.
Яма встретила меня бодрящим холодком, что сразу освежило мое
мировосприятие. На ближайшее время следовало запастись терпением. С надеждой я
подумала о том, что, если Дена хорошенько разозлить, он все-таки меня убьет, но
при мысли о том, что для этого снова придется его как минимум увидеть,
становилось не по себе. Макс прав: он спятил. Он будет играть со мной, как кот
с мышью, пока ему это не надоест. Но ведь когда-нибудь надоест.
Я старалась не думать о сыне, очень надеясь, что Рахманов
позаботится о его безопасности, я боялась представить, что произойдет, если
ребенок, в самом деле окажется здесь. Не спеша взвесила свои шансы на
самоубийство. В яме ничего не выйдет. Можно попробовать по дороге, разбежаться
и разбить свою глупую голову о стену. Почему я не добила эту сволочь там, в
машине, неужто правда пожалела?
