– Нам повезет. – Взял сумку и вышел первым,
мгновенно подобравшись. – На дорогу надо взять воды и хлеба, – сказал
он, когда мы со двора свернули в переулок. – Здесь за углом магазин. Я
схожу, а ты жди в подворотне. Двор проходной, если что, выскочишь к старому
кладбищу, в том районе легко затеряться.
– Пойдем вместе, – испугалась я.
– На одного меня меньше обратят внимания. Стой, жди и
ничего не бойся.
Он перешел дорогу и свернул за угол.
– Спокойно, – зашептала я. – Через десять
минут он вернется. Спокойно.
Через десять минут он, в самом деле, появился из-за угла, и
я шагнула из подворотни ему навстречу. В этот момент из-за поворота показалась
машина, проехала мимо Антона и резко затормозила, а в следующее мгновение я
увидела Макса и еще двоих, они выскочили из машины и бросились ко мне, одурев
от неожиданности не меньше, чем я, и стало ясно: наткнулись они на меня
случайно, и, если бы я не пошла Антону навстречу, если бы осталась в
подворотне, они бы просто проехали мимо.
– Беги! – закричал Антон и выстрелил. Парни
пригнулись, а потом разделились. – Беги, – зло повторил Антон.
И я бросилась во двор, чувствуя за своей спиной топот
бегущих ног. Вновь грохнул выстрел, второй, третий, но стреляли не в меня,
стреляли на улице, там, где был Антон.
– Давай в переулок, – услышала я. –
Перехватишь ее.
Я выскочила на улицу и бросилась через дорогу, в этот момент
вспыхнул зеленый свет, и поток машин тронулся, отрезая меня от преследователей.
Я свернула за угол дома и попыталась сориентироваться.
– Дворами, – бормотала я. – Дворами, здесь
они меня на машине не догонят.
Я ушла. В это невозможно было поверить, но я ушла от погони.
Перемахнула через кирпичную ограду старого кладбища и свалилась в крапиву,
лежала, пытаясь отдышаться, и смотрела на облака в небе, бесконечно далекие
облака. А потом услышала, как орет Макс:
– Она на кладбище, больше ей деться некуда, давай к
центральному входу, мы пока все прочешем, звони Дену…
Я вскочила и бросилась бежать в сторону церкви, лавируя между
оград. Спотыкалась, падала и поднималась вновь. Мне надо оказаться у
противоположной стены раньше, чем они появятся там. Уже пробежав мимо церкви и
оглянувшись, я на мгновение увидела Макса, который очень быстро шел по аллее, и
упала в траву прежде, чем он повернул голову в мою сторону. А потом на
четвереньках проползла последние метров триста, расцарапав руки в кровь,
пробралась сквозь заросли шиповника и влезла на стену. И здесь мне повезло. От
заправки, что была рядом, отъезжало такси, я прыгнула со стены и бросилась ему
наперерез. Шофер затормозил в испуге, а я нырнула в кабину.
– На вокзал, быстрее, на поезд опаздываю.
– До смерти напугали, – пробубнил шофер.
– Быстрее, – взмолилась я, и он тронул с места,
выехал на дорогу, прибавил газа, и через пять минут кладбище осталось далеко
позади.
Вот тогда я поверила, что ушла. На вокзальном спуске я
попросила шофера остановиться.
– Вы ж на поезд, – нахмурился он.
– Передумала.
Я сунула ему деньги и вышла, услышав, как он проворчал:
– Чокнутая.
Дома здесь были старые, деревянные, я торопилась спуститься
к реке, вошла во двор дома, по виду нежилого, и села на землю, привалившись
спиной к ветхому сараю. «Надо дождаться темноты и выбраться из города, – я
подумала об этом как-то равнодушно, наверное, потому что знала: я не могу уйти.
Не могу, пока не выясню, что с ним, и сцепила зубы, потому что вдруг так ясно
увидела, точно это действительно было перед моими глазами: залитый кровью
тротуар, Тони лежит, раскинув руки, и его волосы треплет ветер.
– Нет… – жалко пробормотала я, в отчаянье качая
головой. – Нет, пожалуйста, нет. Он ушел, он должен был уйти, он мне
обещал…
До самого вечера я просидела в этом дворе. Потом умылась на
колонке, оттерла руки от крови. Подумала, что в новостях о перестрелке в городе
должны сообщить. И отправилась вверх по Урицкого, туда, где на перекрестке был
большой магазин, он открыт до 22.00, кажется, так. Местные новости в 21.30. Я
шла, избегая взглядов редких прохожих, очень надеясь, что не привлекаю их
внимания. В витрине магазина увидела свое отражение: девица в джинсах и рубашке
в клетку, очки я потеряла, за спиной рюкзачок. Таких, как я, в городе тысячи.
Руки можно спрятать в карманы, плевать на ободранные руки. Таких тысячи, но
Макс узнал меня сразу. Нужна бейсболка, косынка, на худой конец, и очки. Но
сейчас и это мало волновало меня. Я должна быть в магазине к вечерним новостям.
Магазин был большой, в два этажа, на эскалаторе я поднялась
на второй, где торговали телевизорами. Бродила по залу с праздным видом, не
спуская взгляда с экранов. Шел какой-то боевик, по другому каналу реклама: два
черных парня бормотали всякую чушь по-английски, отбивая ритм ногами и
размахивая руками. Картинки сменяли одна другую, доводя меня до головокружения.
Наконец я нашла то, что искала, второй канал, новости. Я стояла вполоборота к
телевизору, шаря глазами по толпе покупателей, слушала и мысленно подгоняла
женщину на экране: «Давай, ну…»
– Сегодня утром, – произнесла она, когда мое
терпение почти иссякло, – неизвестные устроили перестрелку на пересечении
улиц Каманина и Славянской. Сотрудники правоохранительных органов прибыли туда
через десять минут, но преступникам удалось скрыться. Ведется…
– Девушка, – услышала я и вздрогнула, ко мне
быстро приближался парень с биркой на груди «Продавец». – Что вас
интересует? – Я попятилась. Он улыбнулся и ускорил шаги. – Девушка…
подождите…
Я бросилась бежать, оглянулась, он развернулся и поспешил к
прилавку, где был телефон.
Я выскочила на улицу, свернула в парк. «Антон жив, –
думала я. – Он жив, это главное. И он ушел от них, ушел».
«Из города надо выбираться, – размышляла я, сидя в
подвале заброшенного дома. – Идти пешком, как хотел Тони, пересечь границу
области, а там автостопом. Или автобусом, дальше уже будет безопасно». И я
вдруг испугалась: что, если Антон не уйдет из города без меня? Он будет меня
искать. А я не смогу уйти без него. О чем бы мы ни договаривались, я не смогу.
Где он может быть, точнее, где он будет искать меня? Я тут же подумала о Виссарионе
и покинула подвал. Трубку долго не снимали.
– Да, – наконец услышала я.
– Вы, кажется, искали музыканта? – задала я
вопрос, ожидая, что он ответит.
– Искал, но уже договорился. Приходили, двое.
