Я представила, как он сидит под нервными взглядами двоих
парней, как всегда спокойный и невозмутимый, и поспешила сказать:
– Извините.
– Ты что, до сих пор в городе? – зашипела на меня
Зойка, когда я позвонила ей на мобильный. – Сдурела. Я только сейчас от
Виссариона, там какие-то типы, ни на шаг от него не отходят. Сидят который
день.
– Если вдруг Антон объявится, передай, что я уехала.
Поняла?
Есть еще две квартиры, которые мы сняли. Он непременно
заглянет туда, хотя бы для того, чтобы убедиться… Макс на Славянской появился
случайно или они ехали проверять квартиру? Скорее второе. Не очень-то я верю в
случайности. Если так, они уже знают фамилию Антона по новому паспорту, а
значит, две другие квартиры отыскать будет нетрудно. «А если парни Дена его
схватили? – холодея при этой мысли, подумала я. – Там, на перекрестке.
И он сейчас у них. Не паниковать. Проверить квартиры. Если он ушел, то
непременно оставил мне записку, тогда я выберусь из города и попытаюсь
добраться до Москвы».
Первая квартира была не так далеко от того места, где я
сейчас находилась. Остановок шесть на троллейбусе. Но я знала, что у меня
просто не хватит сил их преодолеть. Я пойду утром. Отдохну и пойду туда утром.
В таком состоянии я легкая мишень. Тут я подумала, что Антон ждет меня в этой
квартире, нервно ходит, прислушиваясь к шагам на лестнице, и отчаянно заревела.
Мне хотелось бежать туда прямо сейчас…
Во второй квартире есть телефон, я могу позвонить… Антон не
возьмет трубку, он не должен ее взять. У меня хватило бы на это выдержки? Нет.
Если бы я ждала его и телефон зазвонил… Я хотела верить, что он будет
осторожен, Антон разумный парень, он уже выбрался из города, он будет ждать
меня в Москве.
Я наблюдала за ним: с праздным видом мальчишка пялился на
витрину, то и дело поддергивая штаны, которые едва держались на его бедрах.
Может, он кого-то ждал, а может, просто шатался по улицам, не зная, чем себя
занять. Я перешла дорогу и встала за его спиной, мальчишка вздрогнул от
неожиданности и обернулся.
– Хочешь заработать? – спросила я. – Сто
баксов.
– А чего? – буркнул он, хмуро глядя на меня и
шмыгая носом.
– Хочешь или нет?
– Деньги покажите.
Я достала сотню и покрутила банкнотой перед его носом.
– Ну, хочу…
– Восьмой дом знаешь?
– Тот, что на углу?
– Ага. Двенадцатая квартира. Поднимись и позвони в
дверь.
– А дальше?
– Просто позвони. Если тебе откроют… если откроет
парень с пшеничными волосами, отдашь ему записку и приведешь его сюда. Если это
будет кто-то другой… скажешь, кто тебя послал. Они спросят, где я, и ты
ответишь. Вот и все. Повтори.
– Если откроет мужик с пшеничными волосами, я отдам ему
записку и приведу сюда. Если другой парень, я скажу ему, где ты ждешь.
– Молодец. Если никто не откроет, оставь записку в
двери.
– И за это сто баксов?
– Точно.
– Годится, – кивнул он. – Только деньги
вперед.
– Не наглей. Хочешь заработать, двигай к дому.
Он с сомнением посмотрел на меня, развернулся и пошел к
восьмому дому. Дождавшись, когда он свернет за угол, я перешла улицу и дворами
отправилась следом за ним. Когда он оказался возле подъезда, я уже была неподалеку.
Устроилась между двумя железными гаражами и наблюдала за ним. Вот он вошел в
подъезд, вот мелькнул его силуэт в окне лестничной клетки второго этажа, потом
третьего. Прошло минут десять, он не появлялся. Надо было уходить, но мысль о
том, что дверь подъезда сейчас распахнется, и я увижу Тони, парализовала меня.
В записке я написала всего два слова: «Это я». Антон не откроет мальчишке, но
он увидит записку и дождется меня. Мальчишка вышел через тринадцать минут.
Один. Огляделся и не спеша покинул двор. Никто не появился следом. Рискнуть? Я
могу войти в квартиру прямо сейчас. Но я заставила себя покинуть двор,
мальчишка выворачивал из-за угла, когда я сгребла его за шиворот.
– Ну?
– Давайте деньги.
– Говори.
– Дверь никто не открыл. Записку я оставил. Деньги
давайте.
Я сунула ему сотню и свернула во двор, но вдруг оглянулась.
Мальчишка тыкал пальцем в мою сторону и кричал подъехавшим к нему на машине
парням:
– Вон туда она побежала!
Значит, нас подстерегали. Они не рискнули покинуть квартиру,
узнали от мальчишки, где я его жду, и послали туда машину. И сейчас она висит у
меня на хвосте, а я снова бегу, не разбирая дороги, протискиваюсь между
гаражей, пересекаю детскую площадку, выскакиваю на соседнюю улицу и успеваю
скрыться в супермаркете за мгновение до того, как появляется машина. Мечусь по
залу в поисках служебного выхода, выскакиваю во двор и опять бегу. Потом чердак
пятиэтажки и возможность отдышаться. «Мне надо уходить из города, – думала
я. – Надо уходить». Но мысль о том, что Антон здесь, не давала мне покоя.
Если бы знать, что там, на перекрестке, он смог оторваться от них…
Я увидела телефон и замерла. Я не могу там появиться, но
могу позвонить. Господи, что это мне даст? Антон не возьмет трубку. А если
возьмет? Те, кто ждет меня там, если это так, точно не станут ее снимать. И я
опять окажусь перед выбором: идти или нет?
Я шагнула к телефону, набрала номер, трубку сняли после
третьего гудка, сердце ухнуло вниз, я слушала тишину, потом робко спросила:
– Антон?
И услышала:
– Здравствуй, сладкая. Твой парень у меня. Подожди, не
вешай трубку. Так приятно слышать твой голос. Как дела, милая? Тебе не кажется,
что все это пора прекращать? Твои глупые метания по городу… Тебя ищут все:
менты, люди Долгих… всем нужна моя маленькая. И ты никуда не денешься, не
уйдешь без него, я прав? Конечно, прав. Ты врала мне, что он тебе безразличен,
впрочем, это не имеет значения. Он у меня.
– Врешь, – сказала я. – Врешь.
– Я понимаю, что для тебя это неприятная новость, но
придется поверить.
– Тогда дай ему трубку, я хочу его услышать.
– Милая, ты же знаешь, куда звонишь. Его здесь нет. Он
в моем доме, сидит в твоей любимой яме и с нетерпением ждет свидания с тобой. Я
его тоже жду. Я тоскую по тебе, сладкая, каждую ночь вижу тебя во сне. Давай
приходи.
– Я поверю, если услышу его голос, – повторила я.
