В этот момент соображать я была вообще не в состоянии,
наверное, потому и пошла за ним, когда он вывел меня из номера. В коридоре он
свернул направо. Мы вышли на пожарную лестницу и спустились вниз. Здесь была
дверь на улицу, ключ торчал в замке. Тут я пришла в себя и попятилась, но он
схватил меня за руку.
– Не дурите. Если бы я собирался с вами расправиться,
скажите, какого черта я пришел бы сам?
Мы вышли на улицу, и я увидела его машину.
– Садитесь сзади, – скомандовал он и сам сел за
руль. Через пять минут мы уже неслись по проспекту.
– Теперь вы можете сказать, что происходит? –
обрела я голос.
– Да, конечно. Я отвезу вас в аэропорт.
– Он в другой стороне, – перебила я его.
– Из этого города вы не выберетесь. Я вас отвезу в
соседний областной центр, там тоже есть аэропорт. – Он открыл бардачок,
достал оттуда конверт и протянул мне. – Здесь паспорт, деньги и билет на
самолет, рейс в 8.30, как раз успеем к регистрации.
– По-вашему, это что-то объясняет?
– Все очень просто, – вздохнул он. – Я не
хочу, чтобы вас убили. А позволить вам оказаться в милиции не могу. Выход один:
вам придется уехать и больше никогда не появляться в этом городе. Сейчас будет
пост, лягте на всякий случай, чтобы вас не видели. Мою машину знают и вряд ли
остановят, так что не пугайтесь. Дорога дальняя, постарайтесь уснуть. Когда
подъедем к аэропорту, я вас разбужу.
– Пока вы мне все не объясните…
– Я ведь сказал: не хочу, чтобы вас убили. Что тут
непонятного?
– Но почему? – растерялась я.
– Много причин. Вы мне нравитесь. – Я усмехнулась,
а он засмеялся. – Нет-нет, в другом смысле. Ваши женские достоинства
трогают меня мало. Я давно присматривался к вам, сначала с любопытством, потом…
в общем, неважно. Знаете, у нас много общего, хотя вы с этим вряд ли
согласитесь. Думаю, у вас обо мне сложилось не очень лестное мнение.
– Вас это удивляет?
– Нисколько.
– Вы ведете себя странно, Вадим Георгиевич.
– Это точно. Иногда так приятно себя побаловать,
сделать что-то доброе. Считайте это обычной рисовкой, я отправлю вас подальше,
буду чувствовать себя ужасно благородным, а завтра решу, что я идиот и сделал
непростительную глупость.
– Вы не похожи на человека, который делает глупости.
– Да? – улыбнулся он. – А на кого я
похож? – Он немного помолчал, хотя и не рассчитывал на ответ, потом
заговорил: – Я очень любил свою жену и убил ее, когда она… впрочем, вы знаете.
И долгие годы не мог себе это простить. А потом встретил Лену. Я даже не думал,
что со мной такое может случиться. Она была прекрасным человеком, умной,
нежной, очень порядочной. И ее я тоже убил.
– Не вы, – покачала я головой.
– Какая разница, кто в нее стрелял. Все дело во мне, в
этих документах. Это вы их ей передали?
– Вы знали, что документы у нее? – нахмурилась я.
– Догадывался. Она интересовалась вами, а потом ее
отношение ко мне резко изменилось.
– И вы приказали ее убить? – с сомнением спросила
я.
– Значит, и вы не знаете, кто это сделал? – кивнул
он. – Жаль. Нет, я не отдавал такого приказа. Я хотел, чтобы она сделала
выбор, конечно, я надеялся, что она…
– Лена хотела отправить вас в тюрьму, возможно, это
избавит вас от лишних мучений. Я подумала сказать ему о Дене, но вдруг поняла,
что не стану этого делать.
– Человек имеет право на выбор, – пожал он
плечами. – Того, кого любишь, не принуждают, просто надеешься. Этот урок я
хорошо усвоил после смерти жены. Знаете, Юля, я когда-то создал эту группу,
объединил людей, чтобы иметь возможность противостоять бандитам. Это было очень
давно, тогда я только начинал заниматься бизнесом. Мне претила мысль
подчиняться всякой мрази, понимаете? Я и представить себе не мог, что через
несколько лет я стану одним из них. Нет, много хуже. Вот такая смешная история.
И когда вы… я подумал, хорошо, что есть человек, который может по-другому. Даже
мерзавцам хочется, чтобы рядом жили приличные люди. Мысль о том, что вы где-то
есть, примирит меня с этим миром. Так что стараюсь я для своего блага.
– Вадим Георгиевич, у меня нет этих документов, –
сказала я.
– Я это понял, Юля. Не сейчас, давно. В данном случае
это никакого значения не имеет. А теперь ложитесь спать, у вас усталый вид, а
впереди еще перелет.
– Я не могу уснуть, – сказала я, а через пять
минут уже спала.
– Вы во сне улыбались, – сказал Долгих.
Он сидел, повернувшись ко мне, я потерла глаза и огляделась:
– Приехали?
– Да. Полчаса назад. Думаю, регистрация уже началась.
– Вадим Георгиевич, где сейчас Рахманов?
Он вздохнул, помедлил с ответом и заговорил очень осторожно:
– Юля, вы должны понять, что с некоторыми вещами вам
придется смириться. Вы никогда не увидите сына, не вернетесь в родной город, и
всю оставшуюся жизнь будете жить под чужим именем. В противном случае вы
окажетесь в тюрьме, на долгие годы. Это не угроза. Я просто хочу, чтобы вы
поняли. Может быть, тогда вам будет легче начать все сначала. Идемте, я вас
провожу…
Я вошла в последнюю дверь вагона. До «Китай-города» только
две остановки, а сейчас всего-то половина четвертого. Это хорошо. Я приеду
пораньше, и буду ждать его. Что бы ни случилось, я буду ждать. Я старалась не
думать о том, что стану делать, когда стрелки покажут шесть часов, а потом
половину седьмого. Сегодня только первый день, а будет еще завтра и
послезавтра. Я буду ждать, и он придет.
