И так могущественны были их маги в огромных серых городах, что Старшие Боги ощутили вибрацию в самой ткани Существования, и поспешно, в ярости спустились на Землю, и запечатали дома Ктулху, и Он, как и многие из Его рода, стали там пленниками за свои грехи. Однако некоторые из этих великих магов, такие как Йог-Сотот и Йибб-Тстлл, сбежали обратно на звезды. Но Старшие Боги преследовали их и там, сковывая всякий раз, когда находили. Потом, когда все это завершилось, Старшие Боги вернулись туда, откуда пришли. Эпохи проходили одна за другой, и звезды выстраивались в странную конфигурацию, неумолимо приближаясь к тому времени, когда Ктулху мог обрести свободу…
Вот как я увидел ИСТОКИ по совету своего предка Милакриона из Тарамуна. Пробудившись в тайном подвале, я содрогнулся и изумился тому, что этот омерзительный бог Ктулху пережил все эти эпохи, нимало не изменившись. Ведь я знал, что Он до сих пор жив в своем затопленном морем городе; Его бессмертие вызывало недоумение. Стало ясно, что именно на последнем следует подробно остановиться — на бессмертии Ктулху — и выяснить, действительно ли Он и впрямь бессмертен… И это снова напомнило мне совет Милакриона: «Исследуй ИСТОКИ и ПОСЛЕДСТВИЯ, НАЧАЛО и КОНЕЦ».
Поэтому прошлой ночью я снова выпил настой мандрагоры и ушел в сон в поисках КОНЦА. И я нашел его…
В конце времен наступила вечная ночь, и вся вселенная превратилась в огромную пустую гробницу, где ничто не шевелилось. И я стоял на дне мертвого моря и смотрел вверх, туда, где когда-то Глиз украшал собой небеса — старый Глиз, давно распавшийся и прахом осыпавшийся на Землю. И я опустил опечаленный взгляд вниз, на мрачную, одинокую скалу, торчащую со дна песчаного моря.
И поскольку любопытство всегда было проклятием магов, у меня возник вопрос, почему, хотя это КОНЕЦ, само время продолжает существовать. И потом я понял, что раз время существует только благодаря пространству, своему брату, то совсем закончиться не может, как не может совсем угаснуть и жизнь. И едва у меня мелькнула эта мысль, как, будто бы ею и порожденный, послышался мощный грохот, и Земля содрогнулась. Весь мир сотрясался, и мертвое море открылось во многих местах, и возникли глубокие трещины, из которых поднялись ужасные порождения Ктулху!
И вот оно! Теперь я знал, что Ктулху действительно бессмертен, поскольку в последней, предсмертной судороге Земли Он возродился! Торчащий вверх искривленный кусок скалы — все, что осталось от Арлиха, дома Ктулху — задрожал и развалился, и моему потрясенному взору открылась Его могила. И вслед за тем оттуда хлынула жуткая вонь, а потом и Он сам протиснулся в мертвую вселенную.
И тут все те, кто вырвался из своих древних темниц, затопали, зашлепали, поползли к Его ногам, чтобы выразить свое почтение. Он же, мигая огромными, злобными, круглыми, как у осьминога, глазами, удивленно оглядывался по сторонам, поскольку Его сон длился целую вечность, и Он не знал, что теперь вселенная мертва, и само время подошло к концу.
Его обуял ужасный гнев! Он метнул свое сознание в пустоту и увидел тлеющие угольки, оставшиеся от звезд; поискал в самых дальних закоулках вселенной свет и тепло, но нашел лишь тьму и разложение; попытался обнаружить жизнь в огромных морях, но там были лишь могилы. И чем дольше это продолжалось, тем сильнее Он гневался!
Потом Он откинул назад голову с извивающимися вокруг рта щупальцами и проревел имя Азатота голосом, который заставил Его создания отползти назад, к трещинам, прежде служившим им могилами, и… Ничего не произошло! Пески времени иссякли, и даже величайшие маги утратили свое могущество.
И ярясь, бушуя и богохульствуя, как мог только Он один, Ктулху внезапно увидел меня!
Я всего лишь видел все это во сне, который перенес меня далеко, очень далеко от моего реального времени. Тем не менее Он ощутил мое присутствие и молниеносно повернулся ко мне, извиваясь щупальцами и пытаясь дотянуться ими до моего пребывающего во сне духа. И тогда — будь проклят этот миг! — прежде чем с криком броситься назад по коридорам времени и проснуться в холодном поту в своем тайном подвале, я заглянул в дьявольские глаза Ктулху.
Уже рассвет, и я почти закончил записывать свой рассказ. Вскоре я отложу в сторону книгу с рунами и обдумаю дела на предстоящий день. Прежде всего я позабочусь о том, чтобы покрыть хрустальный купол своей мастерской черным лаком, поскольку боюсь, что вид звезд станет для меня невыносим. Хоть и бесконечно далекие, раньше они дружески подмигивали мне, но теперь я знаю — они смотрят вниз враждебно, неумолимо приближаясь к месту следующего пробуждения Ктулху. Поскольку конечно же Он будет просыпаться много раз до своего последнего пробуждения в самом КОНЦЕ.
И если я, убегая от бога Арлиха во сне, думал, что и в самом деле спасся от Него, то я ошибался. Ктулху был, Он есть, и Он будет всегда — теперь-то я понимаю, что в этом и состоит сущность той великой тайны, которая так долго тревожила меня. Ктулху — Мастер хождения по снам, и теперь Он знает меня. И будет следовать за мной через все мои сны, и я вечно буду слышать Его призыв… даже в самом КОНЦЕ.
