– Похоже, – не стал он спорить. – Первое, что
приходит в голову, это работа спецслужб. Только у них есть возможность
уничтожить все данные на человека. Вопрос: зачем? Если они хотели от меня
избавиться, не проще ли пристрелить? Если… если памяти я лишился в результате
какого-то несчастного случая, то меня должны были искать. Хоть кто-то должен. У
меня ведь были семья, друзья, просто знакомые.
– Спецслужбы обязаны проявить к вам интерес, –
заметила я.
– Они проявили. Правда, толку от этого мало. По-моему,
и они, и врачи просто не знают, что со мной делать.
– И что теперь?
– Я все еще пациент психиатрической больницы. Конечно,
я могу уйти оттуда, только вот куда? Документов у меня нет, но дело даже не в
этом. Человек не может жить, ничего о себе не зная. Я должен найти самого себя,
иначе… – Он замолчал, но я и без его слов поняла, что он имеет в виду. И
невольно поежилась. Каково это – ничего не знать о себе? – Я не один такой, –
помолчав, продолжил он. – За последние пять лет это уже двенадцатый
случай. Двенадцать случаев амнезии, и каждый раз одно и то же: никаких
сведений, никаких воспоминаний.
– Кто-нибудь из этих двенадцати в конце концов вспомнил
свое имя и свою прошлую жизнь? – осторожно спросила я.
Он покачал головой:
– Нет. Кто-то из них еще надеется, кто-то
смирился. – Он взял чашку, но тут же поставил ее на стол, отвернулся и
некоторое время смотрел в окно. – Неделю назад я решил начать собственное
расследование. Если меня нашли здесь, выходит, меня с этим городом что-то
связывает. Я ходил по улицам, приглядывался, надеясь отыскать что-то знакомое.
В пятницу я очутился возле вашего дома.
– Я вас видела, – кивнула я.
– У меня было такое чувство, – продолжал
он, – не узнавания, нет. Что-то другое… Зов. Я бы назвал это так. Что-то
притягивает меня к этому месту. Сегодня я опять пришел сюда. И вдруг понял, что
должен сделать. Я вошел в арку, а дальше… Я знал, куда идти, понимаете? Я точно
знал, что уже бывал здесь, я знал, что увижу, не вас, нет, обстановку. Часы,
плед, это само по себе всплыло в памяти. Вы давно купили эту квартиру?
– Четыре года назад.
Он кивнул, о чем-то размышляя:
– Четыре года – большой срок. Кто здесь жил до вас?
– Пожилая супружеская пара. Они уехали в Израиль. У
меня есть их адрес, если хотите… А сны вам снятся? – вдруг спросила я.
– Да, но я не могу их вспомнить. Кроме одного. Мне
снится девушка. И во сне… во сне я точно знаю, что должен найти ее. Она меня
ждет.
– Возможно, это ваша жена или невеста.
– Не думаю. Тут что-то другое. Хотя… я не могу
представить ее лица даже во сне и боюсь, что из-за этого ее не узнаю. У нее
светлые волосы, а еще… у нее татуировка. Такая же, как у меня.
Он начал расстегивать рубашку, смущенно пробормотав
«извините», я настороженно следила за его движениями, уже догадываясь, что
увижу. Павел обнажил левую грудь. Под соском у него была татуировка, маленькое
перышко. Довольно странный выбор для мужчины. Я замерла, завороженно
разглядывая ее. Павел наблюдал за мной, точнее, за моей реакцией. Мне
понадобилось полминуты, чтобы прийти в себя.
– Черт, – буркнула я, схватила своего гостя за
руку и потащила за собой. Он не сопротивлялся и не задавал мне вопросов, просто
шел рядом. Не включая света, я втолкнула его в ванную комнату, закрыла дверь и
вновь взглянула на его грудь. Мы стояли в темноте, я с трудом дышала, а Павел
терпеливо ждал объяснений. – У меня такая же, – наконец смогла
вымолвить я и задрала футболку.
Моя татуировка тоже находилась под левой грудью, но в
отличие от его перышка мое в темноте слабо мерцало.
– Странно, – пробормотал он и коснулся татуировки
кончиками пальцев. От его прикосновения я вздрогнула и сделала шаг
назад. – Извините, – опять сказал он, поспешно убирая руку.
Я выскочила из ванной, Павел следовал за мной.
– Откуда у вас эта татуировка? – спросил он уже в
кухне.
– Что значит «откуда»? Я сделала ее несколько месяцев
назад. Зашла как-то в салон, и мне понравилась картинка. – Мне было жаль
его разочаровывать, должно быть, он надеялся, что это странное совпадение
что-то объяснит, тем самым приблизив его к разгадке, кто он такой на самом
деле.
– Вы это хорошо помните? – задал он неожиданный
вопрос.
– Что?
– Вы хорошо помните, как ее сделали?
– Да. Разумеется. Я гуляла по городу, увидела салон и
подумала, что неплохо бы сделать тату. Зашла, так, из любопытства, а когда
увидела перышко, решила, что это как раз то, что нужно. Только никто не
предупредил, что оно будет светиться в темноте. Я обратила внимание на сей
странный факт на следующий день и очень удивилась. Хотела зайти в салон,
расспросить, что это за эффект, но так и не выбрала время.
– Вы скажете мне адрес салона? Вдруг я тоже там был?
– Конечно, это на Малой Гончарной. Если хотите, мы
можем сходить туда прямо сейчас. Салон работает допоздна.
– Да, – кивнул он, застегнул рубашку и с сомнением
посмотрел на меня. – Нас что-то связывает, – произнес он через
какое-то время. – Я не случайно к вам пришел. Теперь я абсолютно в этом
уверен.
– Боюсь, это просто совпадение. Если бы мы встречались
раньше, я бы вас запомнила, у меня хорошая память на лица. – Я чуть было
не добавила: «Такого парня, как вы, трудно забыть».
– И все-таки наша встреча не случайна. Я уверен.
А вот я ни в чем не была уверена. За последние дни
странностей было предостаточно, и еще одной удивляться не стоило. Но не могла
же я в самом деле его забыть, если мы когда-то встречались? Тут еще некая мысль
явилась весьма некстати. Я вспомнила, как в полуобморочном состоянии под
пристальным взглядом гадалки слышала мужской голос, тревожный, торопливый: «Я
тебя найду». Его мучает сон, в котором он должен найти девушку, а я… Разве
можно доверять снам? Чушь. Но мысль эта, однажды появившись, прочно засела в
моей голове. Павел прав. Все не так просто, как кажется на первый взгляд.
– Вы сказали, мы можем отправиться туда прямо
сейчас? – спросил он, еще немного помолчав.
– Да, конечно. Я буду готова через пять минут.
