– А если ты о препарате даже не догадывалась?
– То есть я что-то выпила или съела, не подозревая, что
это опасная дрянь? На завтрак я обычно съедаю яичницу, на ужин пельмени. Обедаю
в кафе в нашем офисе. Если тамошние повара подсовывают в еду какую-то дрянь,
глюки должны быть у всех сотрудников. Извини, но твоя теория никуда не годится.
– Давай для начала поговорим с врачом.
Я задумалась. Несмотря на невероятность его гипотезы, в ней,
безусловно, что-то было. Что-то, не позволявшее так просто от нее отмахнуться.
– Если у врача были люди из органов, ее наверняка
предупредили, что ей следует держать язык за зубами. Значит, ничего она нам не
скажет.
– Это как спрашивать, – пожал он плечами, я
взглянула на него с недоумением, вдруг подумав, что за короткое время нашего
знакомства в нем произошли удивительные перемены. От растерянности и детской
беспомощности и следа не осталось, тоска из глаз исчезла. Сейчас рядом со мной
сидел решительный мужчина, абсолютно уверенный в своих силах. И я понятия не
имела, как к этому отнестись. То есть, конечно, здорово, что в трудную минуту
можно опереться на мужское плечо, но… Вот об этом «но» я предпочла не думать.
Потому что в первое мгновение, услышав его ответ, чуть было не спросила: «Чем
ты раньше занимался?» – и прикусила язык, напомнив себе, что у Павла с памятью
куда худшие проблемы. И все-таки остатки здравого смысла у меня сохранились и
даже бунтовали. Мне хотелось, чтобы кто-то просто и доходчиво растолковал, что
за чертовщина творится. Меня бы вполне устроили глюки на почве алкоголя и
внезапное ухудшение памяти в результате вирусной инфекции, и никаких тебе ребят
с удостоверениями. Я даже готова согласиться с тем, что сцена в клинике мне
привиделась. Да, были там двое в серых костюмах, заходили в лабораторию, а
слова девушки, сказанные по телефону, я с перепугу поняла неправильно. Тогда
останутся только сны и одинаковые татуировки. А здесь и объяснять особенно
нечего. Совпадение, не более того, а сны – это сны, и относиться к ним серьезно
– глупо.
– Идем, – позвал Павел, прервав мои размышления,
поднялся со скамьи и добавил: – Я провожу тебя домой.
Недавний испуг прошел, теперь было даже странно, что
разговор с парнем из салона тату мог произвести на меня столь сильное
впечатление. Еще вопрос, следует ли ему верить. Надо полагать, я, как и многие
на моем месте, предпочла бы просто закрыть глаза на проблему, нежели с ней
разбираться. Павел, в отличие от меня, был настроен решительно. Оно и понятно.
Павел сказал, что для него это шанс выяснить, кто он и откуда. По непонятной
причине его присутствие стало вдруг меня тяготить, хоть я и подозревала: как
только мы расстанемся, я пожалею, что его нет рядом. Человеческая натура весьма
противоречива, а моя, как выяснилось, в особенности.
– Завтра я буду ждать тебя в обеденный перерыв возле
офиса, и мы заглянем в клинику, – сказал он, я молча кивнула. В этот
момент мы как раз переходили дорогу, и взгляд мой задержался на вывеске
«Антиквариат».
– Это здесь, – сказала я.
– Что? – не понял Павел.
– Я тебе рассказывала о странном типе с пуделем.
Павел пожал плечами, явно не придав значения моим словам. А
я по мере приближения к «Антиквариату» стала испытывать беспричинное
беспокойство. Когда мы поравнялись с массивной дверью, причина не замедлила
появиться. Несмотря на поздний час, на застекленной двери висела табличка
«Открыто», а вот свет в магазине не горел, точнее, он слабо пробивался из
задних помещений, скорее всего из коридора. Я замерла, таращась на табличку.
– В чем дело? – спросил Павел, не понимая, с какой
стати я вдруг остановилась.
– Который час? – вопросом на вопрос ответила я.
– У меня нет часов, но, думаю, около двенадцати.
Я достала мобильный и взглянула на дисплей.
– Без пятнадцати двенадцать. А магазин работает до
20.00.
– Может, просто забыли убрать табличку? – пожал
плечами Павел и тут же нахмурился. – Сигнализация не включена. Странно.
Магазин без охраны не оставят, хотя, может, хозяин решил сегодня задержаться?
Он поднялся по ступенькам и потянул дверь на себя, я с
трудом сдержала крик «Не надо!» и поднялась следом за Павлом. Он вошел в
полумрак магазина и позвал:
– Есть кто-нибудь?
Ответом ему была тишина, такая глубокая, что заподозрить
здесь присутствие живых существ, не только человека, но даже кошки, было
проблематично.
– Странно, – пробормотал Павел.
– Идем отсюда, – прошептала я, вцепившись в его
локоть. И тут увидела ботинок, торчавший из-за дивана. Обычный мужской ботинок
из светло-коричневой кожи. И не сразу сообразила, что сам по себе ботинок не
может находиться в таком положении.
Павел на него тоже обратил внимание, шепнул:
– Стой здесь. – И направился к дивану, а я с
сильно бьющимся сердцем устремилась за Павлом, плохо соображая, что делаю.
Между диваном в стиле ампир и креслом лежал альбинос.
Открытые глаза смотрели в потолок, шея была неестественно вывернута. Странное
дело, я не заорала при виде покойника, не рухнула в обморок. Недавнее волнение
сменило подозрительное спокойствие.
Я наклонилась к трупу, некоторое время его разглядывала и
произнесла:
– К нему подошли сзади и сломали шею. Либо он не ждал
нападения, либо убийца действовал бесшумно, что маловероятно. Если бы альбинос
в последний момент повернулся, то положение тела было бы другим, – выдав
эту тираду, я едва не икнула с перепугу, сообразив, чтó только что
сказала. Откуда бы мне это знать, если ранее жертв преступления я никогда не
видела?
Павел как будто вовсе не обратил на сей факт внимания.
Кивнул, соглашаясь, и сказал:
– Чтобы сломать человеку шею, надо обладать не только
силой, но и умением, – после чего прошел к входной двери, закрыл ее на
щеколду и перевернул табличку. – Вдруг еще кто-то проявит
любопытство, – шепнул он, возвращаясь.
С моей точки зрения, то есть с точки зрения
среднестатистической девицы, нам следовало бежать отсюда без оглядки или
вызвать милицию, что было бы правильнее, но вместо этого я продолжала
разглядывать труп. Выпрямилась и кивнула в сторону коридора:
– Там кабинет хозяина.
Не сговариваясь, мы пошли туда. В глубине коридора возникли
две смутные тени, Павел замедлил шаг, и я предупредила:
– Это зеркало, большое, во всю стену.
