– Ну и что теперь? – спросил Павел с усмешкой.
– Теперь сиди и жди, – буркнул конвоир. – Мы
в курсе, что ты крутой, но я бы на твоем месте крутость не демонстрировал. Ты
всех здорово допек, урод.
Павел, воспользовавшись тем, что парень стоит в досягаемой
близости, пнул его ногой, угодив в живот. Тот сложился пополам, выругался
длинно и зло. Когда смог выпрямиться, вознамерился достойно ответить и поднял
ногу, нацелившись Павлу в голову. Но тут железная дверь распахнулась, и в
подвале появились еще двое. Первый – лысый упитанный тип с маленькими голодными
глазками, беспокойными, как блохи. В дорогом костюме и с дешевыми манерами.
Второй был высок и худ, физиономия длинная, нос с горбинкой. В паре они
выглядели почти комично, однако скалить зубы я себе отсоветовала, чтобы
ненароком этих самых зубов не лишиться, потому что мне стало ясно: несмотря на
неказистую внешность, эти двое по-настоящему опасны, то есть они точно не из
тех, кто обременяет себя моралью, и большой любви к ближним тоже не питают.
– Ну, наконец-то, – с ухмылкой сатира заявил
толстяк и раскинул руки, словно собирался заключить Павла в объятия. – А я
уж беспокоился, свидимся ли.
Павел хмуро его разглядывал, без особого, впрочем, интереса.
– Ты кто? – спросил он, выждав время. Толстяк
поморщился.
– Паша, ты с этой хренью завязывай, – сказал он
укоризненно. – Потеря памяти и все такое… Может, ты и решил, что это
гениальная идея, но мне она такой не кажется.
– А я тебя спрашивал? – удивился Павел.
– Ты бы не зарывался, – попенял ему
толстяк. – Как видишь, я к тебе со всей душой. Надеюсь, ты вспомнишь, что
мы старые друзья, и дурака валять не станешь.
– Расскажи мне о нашей дружбе, – предложил Павел.
Толстяк огляделся с некоторым неудовольствием, парень, стоявший возле двери,
пододвинул ему стул, он устроился на нем, закинул ногу на ногу и вздохнул.
Собрался что-то сказать, но тут подал голос тип с лошадиной физиономией.
– По-моему, он заигрался, – сказал тот
презрительно. – Может, оставить его на пару часов наедине с Ванюшей и
память к нему вернется?
– Может, – пожал плечами Павел. Длинный решительно
шагнул к нему, но толстяк ухватил его за руку.
– Прекрати. Мы интеллигентные люди и сумеем
договориться. Верно, Паша?
– Пока я ничего толкового не услышал, – ответил
тот.
– Ты мне здорово задолжал, – сообщил толстяк,
почесав бровь. – Надеюсь, это ты помнишь? Сумма сама по себе немалая, плюс
проценты. Конечно, мы друзья, и я бы мог еще подождать, не исчезни ты так
внезапно. Друзья так не поступают. Что я должен думать?
– Да что угодно.
– Обидно слышать от тебя такое. В нашу прошлую встречу
ты обещал, что вернешь деньги через месяц, максимум – через два. Я терпеливо
ждал, а потом начал беспокоиться. – Толстяк усмехнулся пухлыми
губами. – С фоткой в Интернете ты перемудрил. Думаешь, мы такие тупые, что
о компьютерах не слышали?
– Вы явились в больницу и выследили меня? –
спросил Павел.
– Точно.
– У меня нет денег. Как ты, наверное, уже догадался. Но
если я обещал их вернуть, значит, надеялся где-то достать. Возможно, я и сейчас
смогу их получить. Но только не сидя в этом подвале.
– Сожалею, но на этот раз потребуется кое-что
посущественнее обещаний.
– Что, к примеру?
– Ну… я ведь могу забыть про нашу дружбу и…
– Тебя ждет неприятный сюрприз: я действительно ничего
не помню.
Толстяк смотрел на него несколько минут, как будто пытаясь
решить, как отнестись к данному утверждению.
– Паша, это не смешно, – вздохнул он.
– А кто смеется? – отозвался Павел. – Нам
непременно нужно выяснять отношения при девушке? – продолжил он. –
Отпусти ее, и мы спокойно все обсудим.
– Кстати, вкусы у тебя не изменились. Красивая
девчонка. Отсутствие памяти на твоих способностях никак не сказывается?
– Я должен тебе деньги, – чуть ли не по слогам
произнес Павел. – И я их верну. Отпусти девушку.
– Мне потребовалось время, чтобы найти тебя, –
покачал головой толстяк. – И я не намерен с тобой шутки шутить. Знаешь,
что я сейчас сделаю? Ванечка, – повернулся он к мордастому. –
Займись-ка девчонкой. Для начала посмотрим, хороша ли она без одежды.
Ванечка (им оказался тот самый тип, что недавно матерился от
боли) хмыкнул и шагнул ко мне, в предвкушении потехи забыв об осторожности, и
оказался рядом с Павлом. Тот, приподнявшись, вновь достал его ногой. На этот
раз удар получился впечатляющим, Ванечку развернуло на месте. Павел успел
ударить его вторично, и парень повалился на толстяка, тот нелепо взмахнул
руками и очутился на полу вместе с Ванечкой и стулом. Длинный выхватил пистолет
из наплечной кобуры, но и я решила не сидеть в стороне, а поучаствовать в
происходящем. Резко поднялась и ударом ноги выбила пистолет, а когда дядя с
некоторым удивлением повернулся ко мне, ударила еще раз, в голову. Длинный
рухнул на пол и отключился. Я схватила пистолет и скользнула к двери, где все
это время, замерев по стойке «смирно», стоял охранник. То ли все произошло
чересчур быстро, то ли реакция у него была так себе, но он не предпринял
никаких попыток вмешаться. Таращил глаза и вроде бы силился что-то произнести.
– На пол, – скомандовала я. Он вытянулся на полу,
и я быстро его обыскала. Оружия при нем не оказалось. – Лежи тихо, –
посоветовала я, а он в ответ с готовностью кивнул.
Я приоткрыла дверь, коридор был пуст. Достала ключ из замка
и заперла его изнутри. Тем временем зашевелился Ванечка, пришлось ему добавить.
Я отобрала у него пистолет, который торчал за поясом джинсов, и занялась
толстяком. Тот лежал, раскинув руки, терпеливо ожидая, когда я закончу его
обыскивать, и вяло бубнил, обращаясь к Павлу:
– Я не ношу оружие, о чем тебе известно.
– Ни черта мне не известно, – огрызнулся Павел и
перевел взгляд на меня. – Неплохо получилось, – похвалил он меня и
себя заодно.
Я пожала плечами. Чему-либо удивляться я перестала еще
утром, так что внезапно обнаружившиеся способности скорее удручали, чем
вызывали недоумение. Толстяк переводил взгляд с меня на Павла и не предпринимал
никаких попыток к сопротивлению, лежал, тяжело дыша и недовольно хмурясь.
Проверив карманы Ванечки, я нашла ключ от наручников и освободила Павла.
– Уходим, – сказал он, взяв у меня пистолет.
