Возился он с минуту, я вновь устроилась на диване, наблюдая
за его действиями. Наконец ему удалось справиться с крышкой, она слетела, под
ней оказался тайник, в котором лежал плотный конверт из желтой бумаги. Павел
извлек его, нетерпеливо надорвал. Первой на свет божий появилась пачка
долларов, перетянутая резинкой. Павел с угрюмым видом перебросил ее мне на
колени. Только я собралась спросить в изумлении: «Откуда это?», как вслед за
долларами он вынул четыре паспорта. Открыл первый, усмехнулся недобро и
протянул мне. Загранпаспорт на имя Игоря Александрова. С фотографии на меня
смотрел Павел со светлыми, почти белыми волосами и щегольскими усиками. Цвет
волос и эти дурацкие усы делали его лицо почти неузнаваемым, что было даже
странно. Если бы Павел не стоял в досягаемой близости, я, возможно, и
усомнилась бы, что это его фото. Но сам он, похоже, в том не сомневался. Очень
скоро сомнения и меня оставили, потому что в руках у меня оказался второй
загранпаспорт. Александрова Ольга. Блондинка со смеющимися глазами и улыбкой на
устах. Физиономия моя, но узнать меня тоже непросто.
Я сидела с отпавшей челюстью, пока он не сунул мне в руки
еще два паспорта, на сей раз российских. Иванов Сергей Александрович, тридцать
пять лет, родился в Брянске. На этой фотографии волосы у Павла были темные,
зачесаны на лоб, лицо неудовлетворенного жизнью мужчины, еще молодого, но
уставшего от неудач. Место регистрации – город Томск. Неженат, по крайней мере
штамп отсутствует. Пальцы мои заметно дрожали, когда я взяла последний паспорт.
Сурикова Валентина Петровна. Место рождения – город Иваново. Зарегистрирована в
Казани. Если верить загранпаспорту, мне двадцать пять лет, а по российскому я
на два года старше. Так что оставалось лишь гадать, сколько лет мне в
действительности.
Павел стоял, касаясь меня коленом, и с хмурым видом смотрел
на меня, а я сидела, уставившись на него, с каким видом, трудно сказать.
Продолжалась эта сцена несколько минут.
– Что скажешь? – наконец произнес Павел.
– Полное дерьмо, – ответила я не очень толково,
зато эмоционально. – И не вздумай спрашивать, как все это оказалось в моей
квартире. Понятия не имею.
– Не сомневаюсь, – ответил он серьезно. – Кто
мы, черт возьми?
– Можно прокатиться в Казань, а потом в Томск, –
усмехнулась я. – Деньги теперь есть.
– Уверен, что мы только зря потратимся. Загранпаспорта
выданы здесь, в обоих виза просрочена. Первого марта мы собирались смыться за
границу, судя по фамилиям, как муж и жена.
– Смыться? – усмехнулась я.
– А ты думаешь иначе?
– Похоже, ты прав. Паспорта – липа. И мы приложили
немалые усилия, чтобы изменить свою внешность.
– Значит, предполагали, что покинуть страну нам будет
нелегко. То есть кто-то может этому воспрепятствовать.
– Почему ты вдруг обратил внимание на часы?
– Не вдруг. Помнишь, когда я впервые пришел к тебе…
– Ты сказал, что в комнате висят часы с кукушкой.
Ясно, – вздохнула я, хотя до ясности было далеко.
– Я был в этой квартире, знал о тайнике. Мы не просто
были знакомы, нас связывало нечто большее… Мы собирались покинуть страну, но
что-то нам помешало. В результате я оказался на вокзале в полном беспамятстве,
а ты…
– А я вроде бы с памятью, но чужой. Вопрос, кто мы на
самом деле, остается в силе, но ответ мне заранее не нравится. Можно, конечно,
придумать какую-нибудь душещипательную историю, но нормальным людям ни к чему
прятаться под чужими именами и устраивать тайники тоже ни к чему.
– Успокойся, – сказал Павел, коснувшись пальцами
моего лица.
– Я спокойна. С чего мне нервничать? Я ничего о себе не
знаю, ты тоже ничего о себе не знаешь. Мою подругу убили, какие-то придурки за
нами охотятся, помощи ждать неоткуда, в милицию не сунешься, а в остальном
полный порядок.
Его пальцы оказались на моих губах и замерли, вызвав
внезапно острое желание. «Давай займемся любовью», – едва не брякнула я.
Интересно, как бы он к этому отнесся? Решил бы, что я спятила? Не самое
подходящее время для подобных предложений, учитывая, что в любой момент в
квартире могут оказаться недруги, которых, как выяснилось, у нас предостаточно.
Я вздохнула и закрыла глаза, поняв, что ничего такого произносить не буду,
однако то ли мои мысли отчетливо читались на физиономии, то ли они посетили нас
одновременно, но Павел легко приподнял меня за локти и запечатлел на моих губах
страстный поцелуй. Целоваться он умел, это я признала сразу и понадеялась, что
все остальное ему тоже удается с блеском. И ответила на поцелуй.
– Главное, мы вместе, – шепнул он. – Я люблю
тебя, – еще тише добавил он. – И не возражай. Я знаю, что всегда тебя
любил.
– Наверное, так и есть, – ответила я, ничего умнее
в тот момент мне в голову не пришло. И тут же пожалела о своих словах,
сообразив, что не такого ответа он ждал.
Очередной поцелуй был прерван телефонным звонком. Некоторое
время мы делали вид, что его не слышим, однако звонивший был весьма настойчив.
Звонок дребезжал не переставая, действуя на нервы, я не выдержала, отстранилась
от Павла и неохотно пошла к телефону, ведь приятных вестей я не ждала. Сняла
трубку и услышала голос своего шефа.
– Риночка, ты уже вернулась?
– Да, полчаса назад.
– Как самочувствие тетки?
– Ей гораздо лучше.
– Что ж, прекрасно, – в голосе шефа звучало
сомнение. – Когда собираешься на работу?
– Что-нибудь случилось? – вопросом на вопрос
ответила я.
– Нет, все нормально.
– Уже довольно поздно…
– Да-да… извини. Просто я хотел убедиться, что у тебя
все в порядке.
Я попыталась вспомнить, звонил ли мне Олег ранее хоть раз на
домашний телефон. Выходило, что нет. В любом случае для позднего звонка причина
должна быть посущественнее банального беспокойства.
– Так ты завтра выходишь на работу? –
поинтересовался он.
В тот момент работа занимала меня меньше всего, но говорить
об этом шефу, пожалуй, не стоило.
– Конечно, – беззастенчиво соврала я. – У
меня есть вопросы по последнему заказу…
– Это подождет до завтра, – милостиво заявил он.
Через минуту мы простились, я повесила трубку и повернулась
к Павлу.
– Звонил мой шеф. Сейчас он, скорее всего, дома.
– Хочешь его навестить? – нахмурился Павел.
