Я пожала плечами. Железнодорожный мост не предназначен для
пеших прогулок, но какое-то подобие тротуара здесь все-таки было. Оставалось
надеяться, что мы минуем мост до того, как появится очередной поезд. Я шла
впереди, Павел сзади. До конца моста оставалось с десяток метров, когда я
почувствовала беспокойство, едва различимый сигнал тревоги. Я резко повернулась
и замерла с открытым ртом. Павел был в нескольких шагах от меня: взгляд
исподлобья, в вытянутой руке пистолет.
– Ты… – ошалело начала я, не понимая, что
происходит. И в этот момент грохнул выстрел. Меня швырнуло на ограждение моста,
Павел сделал шаг и выстрелил еще дважды. Я закричала, чувствуя, как меня от
удара подбросило вверх, и стала заваливаться на спину. Кувырок и огненный
вихрь.
Очнулась я с ощущением странной легкости. Я как будто плыла
по гладкой поверхности воды, и неторопливый поток уносил меня все дальше и
дальше. «Река», – пришла догадка. Мост через реку, я лечу вниз. Но как же…
Я слабо шевельнула рукой, она уперлась во что-то мягкое, я открыла глаза, но в
первое мгновение ничего не увидела, глубоко вздохнула и попыталась понять, сон
это или все происходит в реальности. Глаза начали привыкать к темноте. Серый
контур окна, в следующий момент рядом с моим ухом что-то щелкнуло и вспыхнул
свет. «Фонарь», – догадалась я. Так и есть. Комната с бревенчатыми стенами,
потолок из широких досок. Кровать. Я повернула голову и в трех шагах от себя
увидела темный силуэт. Мужчина, высокий. «Павел, – мелькнула
догадка. – Конечно, Павел. Кто же еще?» Я прыгнула с поезда и, должно
быть, здорово тюкнулась головой, и все остальное: мост, пистолет в его руке,
выстрелы – мне просто привиделось. Я вздохнула с облегчением, но тут мужчина
сделал шаг, оказался в круге света, и стало ясно: это вовсе не Павел. Он
поставил фонарь на прикроватную тумбочку, пододвинул ногой стул и сел в изголовье.
Теперь я хорошо видела его лицо. Красивое. И какое-то неправильное. Все из
острых углов, асимметричное, но мне оно все равно показалось красивым. Может,
из-за его улыбки. Улыбка была немного грустной, и я решила, что это очередной
сон, но тут незнакомец произнес:
– Привет. – И коснулся рукой моих губ. Пальцы у
него были горячие, я чувствовала их на губах и поняла: никакой это не сон.
Я замерла, только сейчас сообразив, что лежу совершенно
голая, прикрытая одеялом. На левом плече тугая повязка. Значит, все было в
действительности: мост, выстрелы… Где я?
– Ты кто? – спросила я, резко отстраняясь.
Улыбка исчезла с его лица. Он нахмурился и молча смотрел на
меня, о чем-то размышляя.
– Ты кто? – повторила я, срываясь на крик.
– Успокойся. Я не сделаю тебе ничего плохого. Сейчас
тебе надо уснуть. А потом поговорим.
– Где я? Что с Павлом? Кто ты такой, черт возьми?
– Тихо, тихо, – шепнул он, склоняясь ко мне, и
совсем рядом я увидела его глаза. В свете фонаря они отливали золотом. Черная
точка зрачка. – Все хорошо, – сказал он, и я как-то вдруг
успокоилась.
Когда я вновь пришла в себя, комнату заливал солнечный свет.
Приподнявшись, я потерла глаза. Рука не беспокоила, хотя тугая повязка
сковывала движения. Я не спеша огляделась. Комната была небольшая, кровать, две
тумбочки, узкий диванчик, на нем лежали подушка и свернутый плед. В углу
валялся раскрытый рюкзак, рядом с ним ворох одежды. Мужской. Откинув одеяло, я
осторожно встала и тут вспомнила, что спала в чем мать родила. На цыпочках
прошла к рюкзаку, взяла футболку и поспешила одеться. Футболка была мне почти
до колен, короткие рукава смешно топорщились. Я заглянула в открытую дверь. Там
оказалась кухня. У плиты спиной ко мне стоял хозяин дома и что-то помешивал в
кастрюльке.
– Эй, – окликнула я.
Он не оглянулся. Я прошлепала в кухню, встала рядом и вновь
позвала:
– Эй.
Он резко повернул голову.
– Привет, – сказал тихо и улыбнулся.
Теперь, при свете дня, я могла его как следует рассмотреть.
Темные волосы падают на лоб, глаза светло-карие, чуть раскосые. Короткий прямой
нос, тяжелый подбородок. Я настороженно приглядывалась к нему, чувствуя едва
уловимый запах опасности, и вместе с тем… тревогу постепенно сменял покой, как
будто я твердо знала: рядом с ним мне ничего не грозит. Довольно странно,
учитывая тот факт, что я о нем знать ничего не знала.
– Проснулась? – спросил он.
– Не уверена, – буркнула я.
Он засмеялся.
– Сейчас будем завтракать. – Мужчина повернулся к
плите, а я, решив не церемониться, опять спросила:
– Ты кто?
Он не обратил на вопрос внимания.
– Не хочешь отвечать? – Я схватила его за руку.
Он повернулся, посмотрел с недоумением.
– Садись за стол, все будет готово через пять минут.
Слова он произносил как-то странно. Я подошла к столу возле
окна, продолжая за ним наблюдать.
– Что будет на завтрак?
Он повернул голову, вроде бы не зная, что ответить.
– Говори, пожалуйста, громче, – помедлив, произнес
он. – У меня контузия. Я плохо слышу.
– Контузия?
– Да.
– Как это случилось? Ты был на войне?
– Нет, – покачал он головой и добавил: – Это
неинтересно.
– Тебе или мне?
Он то ли не услышал, то ли предпочел сделать вид, что не
слышит. Через пять минут мы сидели за столом друг напротив друга и ели кашу.
– Меня зовут Марина, – сказала я.
Он кивнул.
Подождав и ничего не дождавшись, я спросила:
– А у тебя имя есть?
Он пожал плечами.
– Что, нет у тебя имени? – усмехнулась я.
– Подойдет любое. Зови Алексеем. Нравится?
– Каша или имя?
– Имя.
– Главное, чтобы оно тебе нравилось. Откуда ты взялся?
Он вновь пожал плечами. Я треснула ложкой по столу в крайней
досаде.
– Отвечай.
И тут же пожалела об этом. Не стоило на него кричать. Не
потому, что, разозлившись, он одним движением руки мог свернуть мне шею, просто
не стоило.
– Извини.
Вновь пожатие плеч.
– Я помню, как свалилась с моста, а что было дальше?
Он доел кашу, облизнул ложку и на меня уставился.
