Впервые я увидела ее хмурым весенним утром. Разъяренная
толпа гнала ее по узкой улочке. Со всех сторон в нее летели комья грязи
вперемежку с черепками и палками. Мальчишка-оборванец подскочил к ней и с
размаху ударил сучковатым поленом, девушка вскрикнула и рухнула на колени под
ободрительное улюлюканье толпы. Изможденные серые лица, перекошенные рты, в них
не было ничего человеческого. Худой, точно скелет, мужчина с покрытыми язвами
руками подхватил камень и занес над ее головой, девушка рванулась из последних
сил, но смогла сделать лишь пару шагов и опять упала. Платье на ней было
разорвано, тело в синяках и ссадинах, волосы потемнели от крови. Она была так
истерзана, что смерть, наверное, показалась бы ей избавлением. Я шагнула
навстречу, и по толпе прошел гул, постепенно стихая. На меня настороженно
смотрели сотни глаз.
– Кто эта женщина? – спросила я.
– Будь она проклята, – сказал мужчина, все еще
держа камень в руке. Он опять замахнулся, но под моим взглядом руку опустил,
камень выскользнул из ладоней и упал ему под ноги.
Из толпы вышел старик в грязных лохмотьях и обратился ко
мне:
– Ты знаешь, сколько горя он принес на нашу землю, а
она помогла ему бежать. Смерть для нее – самое легкое наказание.
Девушка подняла голову и теперь смотрела на меня. Смотрела
без страха, вздрагивая всем телом от боли и холода.
– Идем, – сказала я ей и помогла подняться.
– Ты несправедлива, – по толпе прошел шепоток
недовольства, но быстро стих.
Я держала ее за руку, и люди расступились перед нами. Мы
медленно шли, и только бродячие собаки заливисто лаяли нам вслед. Стражник
молча открыл ворота, отведя взгляд в сторону, и мы покинули город. Под ногами
чавкала грязь, ноги девушки скользили, и мне пришлось крепко ее держать.
– У тебя есть где укрыться? – спросила я, когда
стены города остались далеко позади. Она не ответила. Я села на придорожный
камень и набросила ей на плечи свой плащ, чтобы она могла хоть немного
согреться. – Эти люди говорят правду? Ты помогла ему бежать? –
спросила я, хотя ее ответ был мне не нужен.
– Да, – тихо произнесла она.
– Ты помогла ему, но он не взял тебя с собой.
– Я была бы обузой.
– Он ведь знал, что будет с тобой.
– Я тоже знала.
– Что ж, – сказала я, поднимаясь. – Мне пора.
Она робко протянула ко мне руку:
– Ты скажешь, где он? Что с ним?
– Хочешь его увидеть? – подумав, задала я вопрос.
– Хотя бы еще один раз. Скажи мне, пожалуйста, скажи,
где его искать?
– Там, где крови по колено, – хмуро бросила я.
– Прости, – испуганно шепнула девушка.
Не мне было ее упрекать. Когда-то я сама помогла ему
выиграть первую битву и наградила даром побеждать. Я спешила уйти, а она
смотрела умоляюще, и в бездонных, как океан, глазах я видела ее судьбу.
– Не ищи его. – Она жалко улыбнулась, и я
вздохнула. – Послушай меня. Если ты найдешь его, то погибнешь. Я устрою
тебя у добрых людей, пройдет время, и твое сердце успокоится. Я обещаю тебе:
так и будет. Ты выйдешь замуж за человека, который будет тебя любить и уважать.
Ты родишь ему детей и проживешь долгую счастливую жизнь.
– Помоги мне, пожалуйста, – повторила она. –
Скажи, где его искать?
– Разве ты не слышала, что я сказала?
– Слышала. Но я люблю его, – прошептала она разбитыми
губами, и стало ясно, что свою судьбу она уже выбрала.
Мы расстались, и я надеялась, что никогда больше не увижу
ее. Но увидела. Она лежала возле догорающего костра, подол грязного балахона
был стянут петлей на ее шее так, что она не могла отбиваться руками от своих
мучителей. Глаза были открыты, но жизнь ушла из них. Старуха в цветастом платке
сидела рядом и торопливо запихивала в рот какие-то объедки, гоня прочь голодную
собаку. Та глухо рычала, подбираясь все ближе и ближе.
Заметив меня, старуха насторожилась, вытерла рукой беззубый
рот и некоторое время молча наблюдала за мной. Потом кивнула в сторону
неподвижного тела девушки и сказала ворчливо:
– Сама виновата. Дралась, будто дикая кошка, вот они и
разозлились. Ничего бы с ней не сделалось, потерпела бы.
Я кивнула и пошла дальше. Возле костров шло веселье, солдаты
играли в кости, орали, дрались и лапали продажных девок. В центре лагеря
разбили огромный шатер, пьяные часовые дремали на посту. Я откинула полог шатра
и увидела его, он сидел прямо напротив входа в окружении своих людей, пил и
смеялся громче всех. Я приблизилась, никем не замеченная, и встала в трех шагах
от него. Он повернул голову, на красивом лице появилась усмешка.
– Посмотрите, кто пришел! – заорал он и поднял
кубок. На его крик мало кто обратил внимание. – Поздравь меня с
победой, – глумливо продолжил он. – Выпей с нами.
– Я пришла не для того, чтобы поздравить тебя, –
ответила я тихо. – Я пришла узнать о девушке. Той, что любила тебя.
– Меня и богини любили, – хмыкнул он. – Не
только девушки…
– Я говорю о той, что спасла тебе жизнь. – По его
лицу прошла тень, он отвел взгляд, но лишь на мгновение. Верхняя губа
презрительно дернулась. – Она спасла тебе жизнь, а ты отдал ее на потеху
пьяной солдатне.
– Она мне надоела, – фыркнул он. – Любовь
женщин быстро приедается. Для мужчины куда важнее другое.
– Тебе не стоило так с ней поступать, – сказала я.
Ухмылка исчезла с его лица.
– Я тебя не боюсь. Слышишь? Я не боюсь ни людей, ни
богов. Я сам равен богам.
– Ты великий воин, – кивнула я. – Твое сердце
не знает страха. Милосердия оно тоже не знает. Что ж, поздравляю тебя с
победой, их еще много у тебя впереди. Прими мой дар, Воин.
– Все, что пожелаешь…
– Я дарю тебе бессмертие, воистину божественный дар. Ты
будешь жить вечно и даже не состаришься.
Он смотрел на меня с изумлением, а потом пьяно захохотал:
– Слушайте все, отныне я бессмертен. Сама Дэви обещала
мне это.
– Так и есть, – кивнула я. – Но это не все. Я
дарю тебе бессмертие, но никто никогда не полюбит тебя, ни человек, ни животное.
Ни одна женщина или ребенок. Собака и та не полюбит. Никто.
