– Дорогая, я убежден в том, что они попробуют меня обхитрить. И кое у кого может даже получиться. Именно по этой причине я постепенно привожу весь аппарат церкви к государственному финансированию, а их собственные источники доходов плавно вывожу в государственную собственность. И в скором времени все их «свечные заводики», обеспечивающие им определенную самостоятельность, будут национализированы окончательно по тем или иным поводам. Так что обхитрят они меня или нет – не имеет значения. Ведь воспользоваться своей хитростью они банально не смогут, так как очень сложно возражать тому, кто платит тебе деньги.
– Почему они идут на все это? Разве они не понимают, что ты их загоняешь в ловушку?
– А у них есть выбор? – Александр улыбнулся. – Я даю им вкусную приманку и медленно, аккуратно загоняю в волчью яму. Главное, методично и не спеша проводить реформирование системы. Чтобы изменения шли постепенно и маленькими порциями, не вызывающими сильных реакций отторжения. Кроме того, в ходе этой постепенной реформы я планирую совершенно обновить весь аппарат церкви. Люди, которые работают там, должны обладать безупречной, кристально чистой репутацией, причем не только на бумаге, но и на деле. Ведь они станут наковальней для формирования нового имперского мышления у подданных России как старых, так и новых, – несколько пафосным тоном сказал Александр, потом на несколько секунд замолчал, улыбнулся и спросил: – Ты все еще хочешь заниматься религией?
– Честно говоря, не очень. Под ковром бульдоги выглядят не так красиво, как казалось издалека.
– Это политика. – Император ухмыльнулся и обнял жену. – Здесь все дурно пахнет, если поковырять. Поэтому глянец и потребляется в столь необъятных количествах. Но иначе дела делать совершенно невозможно. Цинизм и расчет нам заменяют душу. Увы.
– Ужас… – Она с искренней жалостью посмотрела на мужа.
– Вариантов, к сожалению, нет. Или так, или никак. Все остальное – лишь фасад и иллюзия. Глянец, которым закрываются реальные причины, следствия и интересы. – Александр сделал паузу, взял жену за плечи и развернул к себе. – Ты все еще хочешь заняться чем-нибудь? Или я отбил тебе всякое желание своими рассказами?
– Конечно, только…
– Менее грязным?
– Да.
– Я сейчас подготавливаю реформу начального образования, планируя сделать его бесплатным, обязательным и повсеместным. Ты хочешь поучаствовать?
– А что мне нужно будет делать?
– Мне нужен будет кто-то, кто сможет контролировать ход подготовки данной реформы, а потом ее курировать в качестве главного проверяющего. Будешь ездить по стране и наводить ужас на нерадивых исполнителей.
– Это намного интересней.
– Значит, на этом и решили, – улыбнулся Александр и хихикнул.
– Что ты смеешься?
– Да так, одну историю вспомнил, – продолжая улыбаться, сказал Император, прокручивая в голове веселый анекдот про Ленина и Надежду Константиновну Крупскую и пытаясь сообразить, в какой редакции его можно рассказать супруге.
Глава 13
Январь 1871 года. Дальний Восток
– Итак, что у нас есть? – Голицын прохаживался по кабинету своей скромной резиденции в Хабаровске перед сидящими помощниками. – Как мы займем эти земли?
– Ваше Сиятельство, – встал наказной атаман Забайкальского казачьего войска Николай Петрович фон Дитмар, – задача, которую перед нами ставит Его Императорское Величество, сложнейшая. Если занять Маньчжурию мы уже фактически смогли, благо, что населения в ней практически не осталось, а с той же Монголией справимся аналогичным образом, то с Восточным Туркестаном, я убежден, у нас возникнут чрезвычайные проблемы. Народ там непростой. Кроме того, если вы помните – в тех землях в разгаре восстание, то есть много вооруженного и недовольного народа. Наших сил решительно не хватает для полноценного вторжения и захвата.
– Вторжения? – удивленно переспросил Михаил Михайлович. – Пекин же ясно дал понять, что уступает Восточный Туркестан Российской Империи. Это наша территория.
– Как бы то ни было, но сейчас там свои правители, и нас они слушаться вряд ли будут. Кроме того, Пекин до подписания договора об уточнении границ эти земли и сам не контролировал. Я считаю, что там будет полноценная война.
– Война? Обрадовали. Так. Я хочу от вас услышать, как нам с этой проблемой разобраться? – слегка вспылил Голицын. – Времени у нас мало, так что действовать нужно быстро. Что вы глаза-то потупили? – Но все молчали, не решаясь выступить с инициативой. Ибо ресурсов и времени действительно не хватало для хоть сколь-либо полноценного решения поставленной задачи.
Спустя три месяца. Москва
– Михаил Михайлович, я очень рад, что вы приехали. Общаться посредством телеграфа не самое удобное дело. – Александр просто сиял при виде своего старого боевого товарища, который за несколько минувших лет приобрел обветренное лицо и крепкий загар. – Как я понимаю, у вас есть какая-то большая беда, раз вы не решились доверять ее современным средствам связи?
– Да. И называется она Восточный Туркестан, – сказал Голицын, ожидая кивка со стороны Императора, позволяющего продолжить повествование. – После взятия Пекина и провозглашения Империи Хань я лично провел ряд непростых переговоров, полностью придерживаясь ваших инструкций. Среди прочего были уточнены границы между нашими государствами.
– Вы провели их так, как мы хотели?
– Не совсем. Империя Хань смогла взять под свою руку только центральный Китай. А, например, Тибет и Восточный Туркестан объявили независимость. Хотя там еще ничего. В тех же южных провинциях идут непонятные процессы, связанные с оформлением самостоятельных государств. Из-за чего Империя Хань испытывает чрезвычайные затруднения, но думаю, разберутся.
– Почему Пекин не вмешивается в эти народные бурления?
– Их Император связан по рукам и ногам определенными обязательствами перед своей армией и ближайшими сподвижниками. Идеи и лозунги, которые он использовал для восшествия на престол, мешают ему заниматься активной внешней экспансией. Если он сейчас от них откажется, то с большой вероятностью произойдет государственный переворот, результат которого совершенно непредсказуем. И все участники событий это отлично понимают.
– Хорошо. Что же в итоге мы смогли от них взять под свою руку?
– Мы получили в свое распоряжение всю Маньчжурию, включая Ляонин, и все монгольские кочевья, которые были некогда под рукой Империи Цин. Это то, что нам смогли в документах передать явно. На большее их влияние не распространялось, и остальные интересующие нас территории мы оформили в качестве сферы влияния.
– Империя Хань отказалась от претензий на эти земли в конечном итоге?
– Да. Они полностью отказались от своих притязаний на земли монголов и уйгуров. Кроме того, передали под наше покровительство Корею.
