– Мы это уже поняли, – ответил за всех Невзоров.
– Теперь далее, – продолжил Климович. – Мы рано с вами расслабились, господа-товарищи, командиры и офицеры. Подчиненные это почувствовали. Дальше продолжать так нельзя. Товарищ Синяков, я попрошу вас совместно с политруком Жидковым и старшим лейтенантом Бажиным негласно проверить весь личный состав, а также гражданских лиц на предмет благонадежности и склонности к преступлениям. У нас есть группа бывших уголовников, правда пока они себя никак не проявили, но присмотритесь к ним повнимательнее. Мало ли что. Вы, господин капитан, также проведите соответствующую проверку среди своих подчиненных. Береженого Бог бережет. Следующее. Постоянного места дислокации, оборудованного по всем правилам, с крышей над головой и надежной защитой, у нас пока нет. В первую очередь надо об этом позаботиться. Остался нерешенным и продовольственный вопрос. Кстати, Никита Савельевич, надолго ли нам наших запасов хватит?
Молчавший до этого Ярцев немного приподнялся со своего места и снова сел на свежевыструганную деревянную скамейку:
– Если мы немного уменьшим рацион и не будем резать наших животных, то продуктов может хватить только на один месяц, не более. Это с учетом взятых у Дрынько, с полуторки. А если оставим, как сейчас, то на полмесяца. Правда, с местными рыбой и фруктами проблем пока нет. На них можно долго жить, но только ими сыт не будешь. Охота много не дает, патронов жалко тратить…
– Значит, надо, чтобы и с другими продуктами проблем не было. Что у нас с хлебом?
– Я нашел хорошего печника среди солдат. Он соорудил печь-времянку из камней и глины возле купален. Она уже подсохла. Думаем завтра попробовать первый хлеб на этой земле испечь. Закваску уже сделали, но муки надолго не хватит.
– Никита Савельевич, а вы террасы смотрели? – обратился к Ярцеву Николай Антоненко. – Ведь до нас там люди себе продукты выращивали, а мы чем хуже?
– Смотрели, Николай Тимофеевич. И не я один. У нас много народу от землицы сюда попало. Казачки и солдаты раньше землю пахали и крестьянствовали. Да и среди наших красноармейцев бывшие колхозники нашлись, – начал рассказывать Ярцев. – Правда, сильно заросло там бурьяном разным, да и непонятно, когда в этих местах сажать и сеять можно.
– А земля-то готова к севу? – поинтересовался Уваров. – Насколько я слышал в своем времени, в здешних местах иногда по два урожая в год собирали. Вот вы и попробуйте.
– У нас в обозе не только мука, но и мешки с пшеницей и ячменем, а также и с овсом имеются. В своем времени у большевиков захватили, – дополнил Невзоров. – Правда, немного, но на первое время и для посева хватит.
– Если зерно имеется, то и мельницу ставить надобно, – повернулся в его сторону Никита Савельевич. – А то как муку делать будем? Вручную замучаемся. Мы же не первобытные люди все-таки.
– Картошку с кукурузой из Южной Америки в Европу привезли! Вот и будем здесь садить все, что эта земля дает, – со своей койки подал голос Кожемяка.
– У нас картошки мало осталось. Можно сказать, что ее почти нет. А кукурузы и подавно, – поправил его Ярцев. – Надо здесь их искать. Если они отсюда произошли, то где-то и расти должны. Но на террасах я их что-то не видел.
– Солдаты на другой стороне хребта дикорастущий табак нашли, – не удержался подпоручик Костромин. – Уже от нетерпения его на махорку сушат и «козьи ножки» крутить начинают. Вот только бумаги маловато. Трубки себе из дерева вырезают.
– Посадить-то все можно, а вырастет ли? – засомневался Ярцев. – Земля не очень влажная, особенно на верхних террасах. Воду бы туда пустить, а то каналы все сухие.
– Еще что надо сделать? – оглядел всех Климович.
– Считаю, что необходимо продолжить разведку и, по возможности, составить карту или хотя бы примерный план местности, – предложил Уваров. – Мы должны знать, куда попали, что вокруг нас происходит, где наши сильные и слабые стороны.
– После горных переходов часть лошадей подков лишилась, копыта могут посбивать. Кузница необходима, лошадей подковать, – произнес Новицкий.
– Да. Кузница нужна обязательно, – поддержал его Ярцев. – Нам без нее никак нельзя. Инструмента подходящего мало, топоров, пил и лопат. Косы всего две, травы много не накосишь, а лошадей и животных хватает. Да и так, мелочовка разная в строительстве и быту нужна.
– Чтобы кузница заработала, сначала руду подходящую найти нужно. А также топливо для печи, – негромко произнес прапорщик Ольховский. – Поэтому без геологической разведки не обойтись.
– Лесопилка и столярная мастерская необходимы, – добавил Коваленко. – Нужно строительный материал делать, да и мебель разную… Не все же время в палатках да шалашах жить. Дома строить надо!
– Лодки построить необходимо, и побольше, – предложил Антоненко. – Неудобно с плотов рыбу ловить. Да и все озеро на них исследовать можно.
Поступил еще ряд предложений, улучшающих быт, без которых люди двадцатого и двадцать первого века не представляли себе нормальную жизнь.
На следующий день в лагере и вокруг него закипела работа.
Мужчины, узнав о том, что не они, а женщины будут выбирать себе мужей, решили показать все свое умение и таланты. Ведь женщина, в конце-то концов, выбирает для совместной жизни не красавца-нахлебника, а домовитого хозяина, способного обеспечить всем необходимым ее и будущих детей.
За пару дней официально образовалось больше десятка устойчивых пар. Первые дома решили построить именно для них. На удивление многих, мало кто из молодежи нашел себе пару. Девушки пока не торопились замуж, приглядывались к потенциальным женихам. Вновь решили пожениться только те, кто постарше и раньше был замужем или женат. И что удивительно, женщины уже давно присмотрели себе будущих мужей и общались с ними, поэтому при выборе официального спутника жизни никаких проблем не возникло.
У Максима было тоскливо на душе. С одной стороны, он радовался, что Оксана никого не выбрала, а с другой – огорчался, что она не подошла к нему и ничего не предложила. «Хотя бы пообещала дружбу, что ли», – думал он.
Андрей как мог успокаивал:
– Да не расстраивайся ты так! Она еще молоденькая! Сколько женихов, вот и растерялась. Не знает пока, где ее счастье. Да и рановато вам еще жениться. Повзрослейте, ума наберитесь.
– И то верно, – согласился с другом Макс. – Мы еще не отошли от всего пережитого. Надо успокоиться и осмотреться. Как говорит батя, каждому овощу свое время.
Слова словами, но в последнее время Максима стало раздражать, что девушка предпочитает больше общаться с начавшим выздоравливать немецким летчиком Клаусом Хорстманом, чем с ним. Они часто между собой разговаривали то по-немецки, то по-русски. Напрямую Макс не хотел спрашивать об этом у девушки, боясь сморозить что-то лишнее, зато как бы невзначай поинтересовался у Баюлиса:
– Янис Людвигович, а что, Оксана долго еще за этим немцем ухаживать будет? Ведь кроме него у нас есть и другие раненые.
