– Я уже говорила об этом мистеру Лайтнеру, – продолжала
девочка, – и он сказал, что вы сможете все устроить. Я хочу ходить в
первоклассную школу, где меня научат латыни и греческому, а еще какой вилкой
есть салат и рыбу. Я хочу все узнать о колдовстве. Хочу стать такой, как Мэтью,
который цитировал Библию, читал старинные книги и говорил, что в них истинно и
что было проверено на практике. Мэтью никогда не приходилось зарабатывать себе
на жизнь. Думаю, у меня так не получится. Но я должна получить образование.
Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.
Она пригвоздила меня взглядом сухих и ясных глаз, и меня
опять восхитил их чудесный цвет.
– Мистер Лайтнер говорит, что все служители Таламаски
образованные люди, об этом он мне рассказал незадолго до вашего приезда. –
Речь Меррик теперь текла чуть медленнее и спокойнее. – Я ведь вижу, какие
манеры у тех, кто живет в Обители, слышу, как они разговаривают.
Мистер Лайтнер говорит, что в традициях Таламаски давать
образование своим служителям, которые остаются в ордене на всю жизнь и живут
под одной крышей.
Я улыбнулся.
– Да. Все именно так. Мы принимаем всех, кто к нам приходит,
если они стремятся к образованию и способны его получить, так что ты тоже его
приобретешь.
Меррик наклонилась и поцеловала меня в щеку.
Я совершенно растерялся от такой ласки и не знал, что
делать.
– Дорогая, мы все тебе дадим. – Мои слова шли от самого
сердца. – Мы можем поделиться очень многим. Я бы сказал, что это наш долг,
если бы... Если бы общение с тобой не доставляло такого удовольствия.
Невидимое существо внезапно исчезло из дома. У меня было
ощущение, что оно щелкнуло пальцами и просто растворилось. Меррик так ничего и
не почувствовала.
– А что же я могу сделать для вас? – спросила она
спокойным и уверенным голосом. – Вы не можете дать мне все и ничего не
получить взамен, мистер Тальбот. Скажите, что бы вы хотели получить от меня.
– Научи нас тому, что знаешь о магии, – ответил
я. – А еще расти сильной, счастливой и никогда ничего не бойся.
Глава 9
Когда мы вышли из дома, уже начало темнеть.
Перед отъездом из Нового Орлеана мы вместе пообедали в
«Галатуар» – известном старом ресторане, где подавали, на мой вкус, изысканные
блюда. Меррик к этому времени была так измотана, что заснула прямо на стуле.
Она вообще очень изменилась: побледнела и все время
бормотала, что мы с Эроном должны бережно отнестись к древним сокровищам.
– Глядите на них, но только осторожно, – сказала она, а
потом вдруг на нее напала дремота, она стала вялой и, насколько я мог судить,
ничего вокруг не сознавала.
Нам с Эроном пришлось едва ли не на руках тащить Меррик в
машину – точнее, ноги во сне она переставляла сама, а мы бережно поддерживали
ее с двух сторон.
По дороге домой мне очень хотелось поговорить с Эроном, но я
не рискнул, хотя Меррик, похоже, спала довольно крепко.
Когда мы добрались до Обители, та добрая служительница
ордена, о которой я уже упоминал и впредь для удобства повествования буду
называть Мэри, помогла нам отнести Меррик в ее комнату и уложить в постель.
Мне уже довелось говорить о своем желании создать для
девочки в стенах ордена сказочные условия, дать ей все, что она только
пожелает.
Теперь позвольте пояснить, что мы уже начали воплощать в
жизнь это желание, устроив наверху для нее спальню, которая, по нашим
представлениям, была мечтой молодой женщины. Кровать из красного дерева с
резными столбиками, украшенными цветами, и с балдахином, отделанным тонким
кружевом, трюмо с маленьким атласным пуфиком и высоким овальным зеркалом,
небольшими светильниками-близнецами и множеством баночек и бутылочек – все это
было частью сказки, равно как и пара роскошных будуарных кукол – так их,
кажется, называют, – которые пришлось отодвинуть в сторону, когда мы
укладывали малышку в постель, устраивая на ночь.
Позвольте добавить, что вдоль одной из стен, той самой, где
не было окон, открывавшихся на террасу, выстроились полки с прекрасным
собранием книг. В углу стоял стол для занятий, повсюду горели красивые
светильники, а в ванной комнате было полно душистого мыла, разноцветных
шампуней и бутылочек с ароматическими лосьонами и маслами. Меррик сама скупила
почти все, что выпускалось с бесподобным ароматом «Шанель № 22».
К тому времени, когда мы оставили ее крепко спящей, вверив
добрым заботам Мэри, оба, как я полагаю, успели полюбить ее совершенно
по-отцовски. Я, во всяком случае, вознамерился заниматься только девочкой, не
отвлекаясь ни на какие другие дела Таламаски.
Разумеется, Эрон, не обремененный обязанностями Верховного
главы ордена, мог еще долго оставаться в Оук-Хейвен, наслаждаясь ее обществом,
тогда как я был вынужден вернуться в свой лондонский кабинет. Ах, как я
завидовал своему другу! На его глазах это дитя познакомится с первыми
наставниками и сама выберет себе школу.
Что касается сокровищ цивилизации ольмеков, то мы отнесли их
ради безопасности в небольшое хранилище, под сводами которого после короткого
спора открыли чемодан и осмотрели содержимое.
Клад оказался поистине бесценным: около сорока идолов, по
крайней мере дюжина ножей, множество топоров и мелких предметов в форме лезвия,
которые археологи обычно называют орудиями. Каждый предмет был по-своему
совершенен. А еще мы обнаружили опись, выполненную, видимо, рукой таинственного
Мэтью, с названием каждого предмета и указанием его размеров. К документу прилагалась
записка:
«В туннеле осталось еще очень много сокровищ, но им придется
подождать следующих раскопок. Я болен и должен незамедлительно вернуться домой.
Медовая Капля и Сандра все время спорят по этому поводу. Им хочется забрать из
пещеры все. Но я слабею с каждой минутой, даже когда пишу эти строки. Что
касается Меррик, то моя болезнь ее пугает. Я должен увезти ее домой. Стоит
отметить, пока у меня еще есть силы в правой руке, что моих дам больше ничто не
страшит: ни джунгли, ни индейцы, ни их поселения. Мне следует вернуться».
Эти слова умершего доставили мне невыносимую боль и еще
больше разожгли любопытство. Прежде всего мне хотелось узнать, кто такая
Медовая Капля.
Мы уже упаковывали и укладывали сокровища обратно в чемодан
в том же порядке, в каком они там лежали, когда в дверь хранилища постучали.
– Идемте быстрее, – позвала из-за двери Мэри. – С
ней истерика. Не знаю, что и делать.
Мы бросились вверх по лестнице и еще прежде, чем добрались
до второго этажа, услышали отчаянные всхлипывания.
